Дальневосточные рыбопромышленники активно готовятся к лососевой путине – одной из важнейших для региона и самой главной для береговых предприятий. Последние годы природа не скупилась на подходы тихоокеанских лососей к российским берегам. Стоит ли рассчитывать на подобную щедрость нынешним летом и с какими проблемами могут столкнуться рыбаки при организации промысла, РИА Fishnews.ru рассказал заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.
- Василий Игоревич, по последним озвученным данным, прогнозы вылова лососевых на Дальневосточном бассейне предполагаются в размере 313 тысяч тонн. Возможны ли изменения?
– Пока наука предварительно рекомендовала к вылову 313 тыс. тонн, правда, с оговоркой, что это осторожный прогноз. Благо, действующая система позволяет достаточно оперативно делать корректировки в случае неожиданно больших подходов рыбы. Но изменения возможны и, скорее всего, они будут происходить, поскольку лосось – очень сложный объект для прогнозирования.
Совсем недавно была завершена обработка данных съемок, проведенных ТИНРО-Центром в Охотском море и в Тихом океане. По ее результатам уже озвучена новая цифра – порядка 400 с небольшим тысяч тонн. Наши ученые выполнили очень большую учетную работу, некоторые районы даже были пройдены повторно. Например, на восточном побережье Камчатки не нашли ожидаемого количества горбуши, что вызывало определенные подозрения – может быть она была там раньше или позже. Сделали повторную съемку и вновь обнаружили не так много лососей, как предполагалось, что в общем-то дает не самый благоприятный прогноз по восточной Камчатке.
С другой стороны, в Охотском море специалисты насчитали неожиданно много горбуши и кеты, и прогноз по этому району благоприятный. Поэтому пока мы сориентировали рыбопромышленников на объем 313 тыс. тонн, но на научно-промысловом совете, который состоится 22-23 апреля во Владивостоке, обязательно отметим, что по нашим ожиданиям подходы будут не менее 400 тыс. тонн. Вопрос сейчас только в том, где именно они будут.
По идее в этом году должно «работать» восточное побережье Камчатки, поэтому скромные результаты съемки оказались несколько неожиданными для нас. Лосось, учтенный в Охотском море, по традиционному, инерционному представлению, будет соответственно восточно-сахалинским. Но уже есть подозрения, что и на западную Камчатку может подойти больше красной рыбы, чем ожидалось. К сожалению, четких методов, чтобы заранее – за год – разделить эти популяции, не существует. Поэтому очень много зависит от начала летних исследований ТИНРО-Центра и мониторинговых работ остальных бассейновых институтов, которые проводятся с целью определения группировок лососей, когда они будут на подходе в океане. Это уже будет более точный прогноз, мы поймем, куда именно лосось идет и в каких примерно количествах.
- Как Росрыболовство оценивает ситуацию с подходами лососей на Сахалине? Возможно ли решение о том, чтобы вообще не открывать специализированный промысел горбуши в районе Анивы? Каким образом, по вашему мнению, можно было бы урегулировать проблемный вопрос, ведь от возможности вести добычу лосося зависит сохранение прибрежных предприятий?
– Рекомендация ученых была достаточно жесткой – это закрытие промысла в районе залива Анива. Мы провели на Сахалине заседание рабочей группы, где был представлен доклад науки на эту тему, и от рыбаков прозвучал ряд встречных предложений. Прежде всего, существует возможность, что подход будет больше. Горбуша – рыба непредсказуемая, она может свернуть в зависимости от течений, от температурного градиента и попасть не совсем в тот район, где она родилась. Это не кета, которая жестко приходит в ту же речку, из которой вышла. Поэтому вероятность того, что при большом учтенном количестве рыб в Охотском море будет заход и в Аниву, исключить нельзя. Специалисты СахНИРО в принципе с этим согласны, просто все данные, которые у них были по скату молоди по рекам залива Анива, указывают на то, что ничего не скатилось, следовательно, ничего и не должно прийти.
Рыбопромышленники, когда я был на Сахалине, предложили ограничить количество неводов. Дело в том, что сейчас пользователи могут выставлять сколько угодно неводов на своем рыбопромысловом участке, и нагрузка по промусилиям за последние годы заметно возросла. Ни у комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб, ни тем более у Росрыболовства, нет рычагов, чтобы заставить их ограничить число неводов, если они формально действуют в пределах правил рыболовства. Так вот рыбаки сказали, что, во-первых, они готовы ограничить количество выставляемых неводов, и, во-вторых, существенно сократить их длину. На том совещании я услышал цифру до 500 метров. На таких условиях волевым решением мы готовы на это пойти.
Непосредственно перед путиной я собираюсь приехать на Сахалин, провести традиционное совещание на тему организации промысла именно в районе залива Анива, и окончательно договориться с рыбаками о том, как мы будем регулировать. Надо понимать, что ограничения должны быть очень серьезными. В настоящее время, насколько мне известно, областная администрация, наше теруправление и наука проводят совещания со всеми рыбаками для выработки единых предложений. Пока, правда, там упоминается ограничение по длине до полутора километров, что не особо повлияет на ситуацию.
Мы бы хотели четко услышать решение бизнеса о том, что они сокращают число неводов и уменьшают их длину до приемлемой величины. По итогам совещания мы примем решение об открытии промысла и выделим какой-то объем, только при условии что абсолютно все рыбаки Анивского залива под этим, грубо говоря, подпишутся. Потому что так всегда происходит перед путиной. Сначала все кричат, что нужно вводить ограничения, а когда доходит до дела, начинают возражать, на каком основании с них требуют их соблюдения.
– Чего стоит ожидать к началу лососевой путины по регулированию прибрежного рыболовства – в части перегруза и обработки на борту?
– Слава богу, по лососям у нас пока не было особо плохих прецедентов. Три года назад нами были внесены изменения в постановление правительства, которые позволили осуществлять добычу тихоокеанских лососей в режиме промышленного рыболовства, что подразумевает, в том числе перегрузы и переработку на судах. Кроме того, все рыбопромысловые участки до недавнего времени закреплялись именно для промышленного вылова лососей. В то же время есть прецеденты, что в некоторых районах в связи с изменениями в законе о рыболовстве, РПУ для промысла лососей уже позднее были закреплены как для прибрежного рыболовства. На этих участках, естественно, ни о какой работе по перегрузам и переработке в море речь не идет.
Но я должен сказать, что в целом ситуация у нас намного упростилась. Раньше просто не было мощностей на берегу, в первую очередь, в отдаленных районах, в частности Камчатка этим страдала, поэтому в качестве вынужденной меры мы разрешали вести приемку красной рыбы на суда и ее переработку. В свое время это решение дало большой экономический эффект, привело к хорошему освоению объемов, позволило нам избежать перезаполнения нерестилищ, особенно в 2009 году, когда были сверхогромные подходы лосося.
Сейчас эта проблема постепенно сходит на нет. Та же Камчатка полностью поменяла принципы промысла. Если раньше соотношение в пользу судовой переработки было 70 на 30 или даже 80 на 20, то сейчас ровно наоборот. На береговую переработку приходится 70-80% производства продукции. Еще год-два и суда особо не потребуются, разве что в отдаленных районах, где есть проблемы с береговой инфраструктурой.
На Сахалине ситуация была еще проще – там береговая переработка в принципе была более развита. Правда, она была децентрализованной – очень много мелких предприятий, а зачастую и подпольной, но все равно по большей части уловы перерабатывались на берегу. Там тоже есть несколько отдаленных районов, где без судовой переработки, к сожалению, пока не обойтись, но их доля невелика и не играет особой роли. К тому же на Сахалине все участки действуют в режиме промышленного рыболовства, и ограничения по сдаче и переработке уловов на судах на них не распространяются.
Судовая переработка быстро затухает и по другой причине: проблемы с пересечением границы при входе в территориальное море, особенно если приходится снимать судно с промысла, который велся в исключительной экономической зоне. Поэтому рыбаки предпочитают иметь дело с береговыми предприятиями, которые уже отстроены и успешно работают.
– А что будет с этими современными заводами, если в этом году на той же восточной Камчатке возникнет провал в подходах тихоокеанских лососей?
– Это неизбежные риски, которые присущи любому бизнесу, а уж тем более рыбодобыче. Уловы железно не спрогнозируешь. К сожалению, большинство людей не понимает, что промысел – это очень рисковое дело, очень непредсказуемое и зависящее от многих факторов. Я уже не говорю об административных барьерах, которые действуют в нашей стране. Но и без них климат, состояние объектов – все это очень сильно влияет на конечный результат, особенно в случае с тихоокеанскими лососями.
Если на эффективность промысла минтая в большей степени может влиять конъюнктура рынка, то в лососе природные риски – самые высокие. Еще во времена Советского Союза сколько раз было, что в целые районы рыба не приходила, хотя должна была прийти, и сколько раз было, что горбуша залетала так, что не знали, как с ней справиться. На том же Сахалине, где речки короткие, известно немало прецедентов с очень тяжелыми последствиями от таких масштабных заходов.
Сейчас мы дали прогноз на восточную Камчатку – 66,4 тыс. тонн. В основном это Карагинская подзона, где должен идти промысел горбуши. Конечно, это очень маленький объем. Но надо сказать, что на востоке полуострова построено все-таки меньше заводов, чем на западе, который развивался более активными темпами. Думаю, что 66 тыс. тонн – это тоже не предельная цифра, но изменения, если они будут, скорее всего, окажутся небольшими. Сейчас рыбаки ориентируются на этот объем, планируя усилия, в первую очередь по доставке людей – там же во многих местах и поселков-то как таковых нет.
Надо понимать, что лосось не вечно будет идти в таких количествах. Собственно, за последние четыре года у нас исторический максимум лосося, при Советском Союзе столько не добывали. Существует определенная цикличность выживаемости этой рыбы в море, поэтому, мы ожидаем, что вскоре тренд пойдет по нисходящей. Хотя, может быть, мы себе льстим, но в принципе меры оперативного регулирования, которые нами принимались, – в том числе принципы оптимального заполнения нерестилищ, когда не допускалось перезаполнение рек, могли привести к тому, что высокая численность лососей все-таки удержится в ближайшие годы. Конечно, за океан мы ничего сказать не можем: насколько поменяется кормовая база, насколько условия будут хороши для выживания, – человек на это повлиять не в силах. Мы влияем на то, что можем, и я считаю, что последние годы мы все делали правильно.
- Завершается работа над новыми Правилами рыболовства для Дальневосточного бассейна. Будут ли в документе принципиальные изменения, касающиеся добычи лосося?Каким образом в проекте правил сформулирован пункт 30.16, касающийся работы лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области (а этот регион сегодня, как известно, лидер по выпуску молоди тихоокеанских лососей в России)?
– По лососю принципиальных изменений не предвидится. Конечно, в положения правил будет внесен ряд улучшений, которые уже накопились. Но статью 30.16, которую все любят обсуждать, мы пока сохраняем. По большому счету, это чисто «сахалинская» статья, которая регулирует изъятие излишних производителей. Мы инициировали совещание в Минсельхозе, куда были приглашены представители администрации Сахалинской области, взвесили все аспекты и решили пока эту статью не трогать. Конечно, многое зависит еще от позиции природоохранной прокуратуры, с ней мы тоже будем встречаться перед путиной и разговаривать.
По-хорошему, эта статья нужна только до вступления в силу закона об аквакультуре. К сожалению, этот закон весной, как ожидалось, не принят, надеемся, что он будет принят в осеннюю сессию, но путина ждать законодателей не будет. Поэтому скрепя сердцем пока оставляем все как есть, в том числе этот пункт в проекте правил рыболовства для Дальневосточного бассейна, а что будет дальше, сложно прогнозировать. Коллеги из Минсельхоза согласились с нашими аргументами, областная администрация активно поддержала эту норму, научно-промысловый совет большинством голосов высказался за ее сохранение. Вопрос только с прокуратурой, но я надеюсь, там тоже работают люди здравомыслящие, которые понимают и специфику региона и задержки с изменением законодательства. В принципе никаких нарушений мы не видим.
В целом, думаю, что нас ждет оживленная дискуссия на ближайшем научно-промысловом совете, там всегда всплывает масса вопросов, сугубо региональных. Думаю, что обсуждение будет интересным, хотя основная часть докладов посвящена уже 2014 году. На совете будет представлен окончательный прогноз на 2014 год, с которым мы выходим на экспертизу.
Что касается лососевой путины, то я считаю, что Сахалин останется тяжелым регионом, потому что, как говорится, когда рыбы мало, скандалов много. Когда рыбы много, все заняты рыбалкой и некогда обсуждать, сколько чего у соседа или как кто ловит. Сейчас на юго-востоке и на западе Сахалина рыбы мало, поэтому обсуждений будет много.
В принципе, мне казалось, что мы вроде бы привели ситуацию в нормальное русло. Создана рабочая группа при теруправлении, где решено, что мы не будем меряться количеством голосов, а будем искать консенсус. Внесены изменения в состав комиссии по анадромным видам, туда вошли люди, которые, скажем так, высказывали другое мнение, нежели Росрыболовство или областная администрация. Но все равно всегда найдутся персоны, которых что-то не устраивает. На Сахалине переплетено слишком много интересов: это и рыбаки, которые друг с другом конкурируют за ресурсы, и экологи, у которых свое видение и которые пытаются дискредитировать наши ЛРЗ, и рыбоводные заводы, у которых свои проблемы, поэтому там ситуация всегда непростая. Но я считаю, что ничего непреодолимого не существует, и надеюсь, что к путине мы все-таки выйдем с единым мнением.
Анна ЛИМ, РИАFishnews.ru
Август 2013 г.