Японские и американские разведцентры, базирующие на Хоккайдо, отказавшись от старых методов работы, для повышения эффективности своей деятельности в 70-е и последующие годы взяли курс на использование новейших технических разработок. Зачем посылать суда со шпионами к берегам южных Курильских островов, когда обо всем можно узнать благодаря современным научным разработкам, спутникам, радиоперехвату и т.д.
Благодаря полученной такими способами информации они знали многое. Например, о кадровых перестановках в Южно-Курильском погранотряде. Рассказывали, что японцы, как только назначили нового командира той или иной заставы, всегда поздравляли его в открытом эфире со вступлением в эту должность, причем называли по имени и отчеству.
Начиная с середины 60-х годов основной головной болью для Курильских пограничников, как сухопутных так и морских, стали иностранные браконьеры. Причем, помимо японцев, в Южно-Курильском промысловым районе, который является самым богатым по запасам морских биоресурсов на Дальнем Востоке, особенно тех, что пользуются повышенным спросом у заграничных гурманов, пытались заниматься незаконной добычей экипажи судов из Китайской Народной Республики, Южной Кореи и даже Тайваня.
Но основную массу нарушителей составили рыбаки с соседнего японского острова Хоккайдо. Несмотря на серьезные наказания со стороны советских властей за браконьерство хоккайдские морские пираты из прибрежных рыболовецких поселков Немуро, Сибецу, Раусу и других, на свой страх и риск регулярно совершали набеги в прибрежные воды южных Курильских островов. О размахе и масштабе браконьерства в те годы наглядно и убедительно свидетельствуют следующие данные. По официальным данным, начиная с 1947 года и по 1977 год, то есть за 30 лет, моряки-пограничники Малокурильской бригады сторожевых кораблей задержали в наших территориальных водах почти полторы тысячи самых различных «пиратских» промысловых судов с 12 тысячами членов экипажей.
Арестованные браконьерские суда по решению советского суда конфисковывались в доход государства. Часть из них, что представляли ценность и могли ещё работать в море, передавали местным рыбокомбинатам: «Островному» (о. Шикотан), Южно-Курильскому (о. Кунашир) и местному рыболовецкому колхозу «Родина». Некоторые шхуны даже отправляли на Сахалин. Но пригодных к эксплуатации судов было крайне мало. Поэтому подавляющее большинство иностранных браконьерских плавединиц доживали свой век в шикотанских бухтах Ложная и Отрадная и в заливе Измены на Кунашире. Правда, их владельцы могли забрать свою собственность, но для этого надо было заплатить огромный штраф, превышающий стоимость сейнера.
В 1980 году моряки-пограничники задержали неподалеку от Кунашира браконьерское судно с Тайваня, в трюмах которого находилось несколько десятков тонн кальмара и отконвоировали его в Южно-Курильскую бухту. Из-за надвигающегося тайфуна рыбаков высадили на берег, на борту остались лишь два советских моряка. Ураганным ветром, браконьерский корабль, по своим размерам больше напоминающий наш СРТМ (средний траулер-морозильщик), сорвало с якоря и выбросило на отмель в нижней части поселка Южно-Курильск. К счастью, наши моряки остались живы и здоровы. С конфискованным кальмаром поступили так: насколько позволяли мощности старого холодильника Южно-Курильского рыбокомбината, большую часть этого морепродукта, перевезли на данное предприятие, а все остальное разрешили забрать местным жителям. За неполный день забитые до отказа трюмы опустели. Тайванское судно, от которого отказался его владелец, представляло настоящую экологическую бомбу для Южно-Курильской бухты, так как на нем осталось большое количество нефтепродуктов. Потребовались большие усилия и финансовые затраты для того, чтобы их скачать на берег. В 90-ые годы «металлисты» пытались порезать его на металлолом. Но после первой попытки, бросили это занятие: слишком велик был расход дорогого привозного кислорода. До сих пор проржавевший за 30 с лишним лет остов корабля «украшает» берег бухты.
С других «невостребованных» судов островные рыбаки и курильчане снимали все, что могло пригодиться в «хозяйстве». Рядовых рыбаков, после разбирательства и проверки, отправляли на родину. Под суд отдавали лишь капитанов судов и их владельцев. Но последние крайне редко участвовали в набегах на чужой «морской огород». Поэтому за все приходилось отвечать капитану. Срок лишения свободы им определяли в зависимости от того, впервые ли они нарушили границу и от количества незаконно добытого улова. В большинстве подобных уголовных дел браконьеры получали от одного года до двух лет, с отбыванием наказания в исправительно-трудовых колониях общего режима, где были самые щадящие условия для содержания осужденных. По свидетельству тех японцев, кто проходил «трудовое» перевоспитание в подобных заведениях за колючей проволокой (некоторые из них приезжали на южные Курилы в составе безвизовых японских делегаций), лишь немногие в дальнейшем отваживались испытать судьбу ещё раз. В Японии таких нарушителей тоже наказывали. Их лишали лицензии, а владельцу конфискованного судна на время промыслового сезона запрещали отправку в море других принадлежащих ему шхун. Отметим, вернувшихся из советских лагерей на родине ожидала проверка. Японские спецслужбы опасались того, что кое-кого из них могли завербовать их советские коллеги. Не исключено, что такие предположения вполне были реальными, так как наши чекисты даром свой хлеб не ели.
Морские пограничники с Шикотана, которых японские браконьеры называли «морскими дьяволами», не давали спуску нарушителям, всех мастей. Лишь единицам удавалось уйти от заслуженного наказания. Часовые морских границ, защищая экономические интересы СССР, не церемонились с теми «пиратами», которые отказывались подчиняться им приказам. Деятельность пограничников регламентировалась самыми различными инструкциями, но при этом разрешалось действовать по обстоятельствам. Как могут повести себя браконьеры при высадке на борт судна досмотровой группы - неизвестно. Зачастую они, понимая, что попались, от отчаянья пытались оказать сопротивление, выводили из строя навигационное оборудование и радиоаппаратуру, уничтожали имеющуюся документацию. В подобных случаях приходилось применять силу и оружие. Бывало, что «морских пиратов» во время их преследования останавливала только предупредительная стрельба из пулемета или пушки.
В начале 70-х годов, у острова Шикотан произошло самое настоящее ЧП. Капитан большой японской шхуны, который, как позднее выяснилось, уже отбывал наказание в одной из советских исправительных колоний и не желавший ещё раз оказаться в «местах не столь отдаленных», во время погони специально подставил борт своего судна. В результате пограничный сторожевой корабль протаранил и потопил браконьерскую шхуну, в холодной воде оказались все 11 членов экипажа. Их спасли. Но какой вой подняли некоторые японские СМИ по поводу этого инцидента, обвиняя пограничников в стремлении потопить бедных рыбаков. Японское правительство даже направило ноту протеста в МИД СССР с требованием строго наказать виновных и не допускать в дальнейшем таких действий.
В конце 70-х произошел спад японского браконьерства. Заслуга в этом в большой степени принадлежала … страховым компаниям Страны восходящего солнца. Они на протяжении ряда лет терпели большие убытки, потому что им приходилось выплачивать большие страховые суммы хозяевам конфискованных в наших территориальных водах судов. Многие из владельцев направляли в прибрежные воды Южных Курил старые деревянные шхуны, а после их задержания, получали страховку как за новое судно. Страховые компании изменили правила игры, и многим судовладельцам стало невыгодно заниматься браконьерством в чужих водах.
Д. АНДРЕЕВ. Газета «Рыбак Сахалина» № 13 от 3 апреля 2014 г.