На протяжении уже второго десятилетия дискуссии на тему «О взаимоотношениях Власти и Бизнеса» иллюстрируют плюрализм мнений, стремление Власти к демократическим принципам в экономике, но вот смотреть на эти шоу, где каждый из участников таких споров и бесед отстаивает свою позицию и старается доказать правоту и прогрессивность отстаиваемых идей, становится все скучнее.

Что же может быть мерилом правоты каждой из сторон? Внешняя респектабельность, высота служебного кресла и уверенность поведения, поставленная речь или факты, иллюстрирующие реальное положение вещей? Намерения или практические действия? Для тех, кто работает в реальном бизнесе, а не декларирует некоторые свои общие знания предмета, совершенно ясно, что основным тормозом в развитии многих направлений экономики и конкретного вида деятельности является несовершенство правового поля, а нередко, и полный правовой вакуум. Это уже не один раз констатируют все представители аквакультурного сообщества. Сколько уже написано в поддержку этого перспективного направления агропромышленного сектора экономики, а ведь позитивных изменений не наблюдается.

Вот короткая справка. Основные водные ресурсы сосредоточены в Южном, Уральском, Северо-Западном, Дальневосточном федеральных округах, на долю которых приходится до 90% рыбохозяйств водного фонда России. Идеальные территории для размещения предприятий аквакультуры — это Азовское и Черное моря, где можно заниматься выращиванием устриц, мидий; Ладожское и Онежское озера, да и вся Карелия — это отличная база для разведения форели; юг Приморья — для выращивания трепанга и гребешка. Однако культивирование этих речных и морских обитателей разбивается пока о непреодолимые препоны, сообщил в 2008 году агентству РБК-daily руководитель Росрыболовства Андрей Крайний: «Дело в том, что сегодня аквакультура никак не регулируется. Нормальный закон об аквакультуре так и не вышел, а имеющийся закон говорит только о прудах и обводненных карьерах, там даже нет такого слова, как «марикультура» (т.е. «морская культура». — РБК-daily). А ведь у нас есть уникальные технологии, по которым мы можем выращивать гребешка, мидий и даже трепанга столько, сколько захотим». Эти слова руководителя федерального уровня попробуем подвергнуть критическому осмыслению.

Почему все упирается в Федеральный Закон, а не в государственную Программу развития отрасли? Ведь Закон – это в первую очередь инструмент правового обеспечения Программы, и к нему понадобятся законодательные положения в Налоговом, Водном, Земельном кодексах, большое количество подзаконных актов и ведомственных инструкций. Программа даст направления и идеологию этих законов и правил.

А что в действительности происходит сейчас? Правовые документы принимаются хаотично, нередко их положения сдерживают или вообще противодействуют развитию аквакультуры. Сколько говорилось и писалось о злополучном Постановлении Правительства № 136 от 14.02.2009 г. «О проведении конкурса на право заключения договора о предоставлении рыбопромыслового участка для осуществления товарного рыбоводства и заключении такого договора». Ведь неприятие вызывает не сама процедура проведения конкурсов, а главное – в идее конкурсов. Почему работающие на законных основаниях предприятия марикультуры, создавшие производственную инфраструктуру на ранее выделенных акваториях, разом потеряли свои преимущества в правах на повторное получение разрешений на водопользование?

По словам Заместителя руководителя Федерального Агентства по рыболовству В. В. Рисованного, «данными правилами обеспечиваются такие принципы, как создание для всех заявителей равных условий участия в конкурсе, добросовестная конкуренция, эффективное использование водных биологических ресурсов, а также доступность информации о проведении конкурса и обеспечение открытости его проведения….» (письмо Исх. №. 609-ПГ\У04 от 25.08.2009 г.) Но почему должно быть равенство между намерениями неизвестных компаний и фактическим существованием хозяйств марикультуры?! А попробуйте такое перенести на землепользование, ведь это неприкрытый передел собственности, который может вызвать серьезные конфликты. Главная ошибка тех, кто протолкнул такое Постановление, заключается в нежелании более глубоко знать предмет регулирования, более подробно разработать объективные оценочные критерии состояния бизнеса, исключить возможности применения субъективного или коррупционного механизма. Почему бы не разделить конкурсантов на два уровня: пусть сначала оцениваются действующие производства по принципу эффективности использования акватории, а в случае признания их деятельности неэффективной, пусть «вода» отпускается на общий конкурс. Вот тогда каждый из нас сказал бы: «Государство справедливо в своих требованиях и адекватно в действиях». Но сейчас это просто непрозрачная, подозрительная в части коррупционности и несправедливости уравниловка. Кстати, очередной проект Федерального закона «Об аквакультуре» не содержит такого конкретного способа наделения акваторией на основе конкурса. Так что же будут делать те, кто получил или лишился права на основании этого Постановления? Судиться? Или они будут признаны с изданием закона неправомерными?

Вопрос первый: Почему Правительство, Министерство сельского хозяйства РФ, Федеральное агентство по рыболовству не инициируют создание Федеральной Программы развития аквакультуры, и действия субъектов этого вида деятельности носят характер затянувшегося добровольного эксперимента?

Если кто-то скажет о бездействии региональных властей, то у них в свою очередь будет главный довод в пользу непричастности, т.к. все вопросы регулирования отношений в области аквакультуры отнесены к ведению Росрыболовства и главный производственный ресурс – вода – находится в распоряжении этого органа. Логика подсказывает то, что если бы Росрыболовство расценивало программу развития аквакультуры как государственную задачу, а субъекты этой деятельности уже сейчас обладали большим потоком реальных денег, то программа стала бы политическим лозунгом и инструментом служебной карьеры. Но в этом бизнесе по сравнению с рыболовством вращаются незначительные деньги и совершенно символическая прибыль, так стоит ли ломать копья, когда еще не оскудели запасы биоресурсов?!

Вопрос второй: Почему за многие годы научных экспериментов в советское время и в сегодняшней капиталистической системе наша прикладная наука так и не разработала современных технологий промышленного выращивания гидробионтов?

Этот вопрос неразрывно связан с первым – промышленная аквакультура не рассматривается учеными как перспективный рынок инноваций по причине стагнации производства. Государство не выделяет целевых денежных средств на разработку промышленных технологий за исключением вопросов, связанных с восстановлением запасов осетровых и лососевых пород рыб. Так где же аквакультурщикам брать современные и уникальные технологии выращивания гидробионтов?!

Рынок Юго-восточной Азии сегодня достаточно избалован продукцией корейских, японских, вьетнамских и китайских производителей аквакультуры, в их ассортименте не только моллюски, но и иглокожие, ракообразные, некоторые виды рыб. Товарное количество измеряется миллионами тонн. А что имеем мы? Приморский край может похвастаться производством чуть более одной тысячи тонн морепродуктов с традиционным ассортиментом: ламинария, гребешок приморский, устрица, мидия и немного осетровых из Лучегорска.

В Китае практически в каждой прибрежной провинции существует специализированный институт, который имеет государственный заказ не только на разработку перспективных промышленных технологий, но и ведет их внедрение и сопровождение в хозяйствах, обучает специалистов и руководителей предприятий, проводит мониторинг среды обитания и сигнализирует о негативных факторах на водной ниве.

А как у нас? ФГУП «ТИНРО-Центр» вместо разработки современных технологий занимается разработкой технических регламентов на опытные работы по разведению и выращиванию тех объектов, которые исследовались еще в советское время. А потребители этих услуг практически за свой счет ведут эти исследования вместе с учеными, и эффективность такой работы зависит от объема денег, которые предприятие может выделить на такие исследования. Во всех странах подобная работа выполняется за счет венчурных инновационных фондов, а вложения предприятий составляют малую толику затрачиваемых средств. Так можно ли винить производителей за то, что их производства малоэффективны? Может быть, надо честно сказать о том, что мы не можем дать производителю ничего прогрессивного, в том числе и технологического оборудования собственного производства.

Вопрос третий: Почему инвесторы не воспринимают аквакультуру как активную среду для размещения финансовых средств?

Наверное, потому, что, оценивая первые два фактора, они приходят к выводу о высоких рисках, низкой доходности, неразвитости рынка технологий, слабой правовой защищенности бизнеса, об отсутствии стимулирования со стороны государства.

От чего зависят риски потери инвестиций? В нашей стране в большей степени от действий органов управления. Беспредел подзаконных актов – вот искусственно созданные негативные условия для развития аквакультуры.

Сколько государственных ведомств может регулировать деятельность предприятия аквакультуры? Давайте посчитаем.

Россельхознадзор – осуществляет фитосанитарный и ветеринарный контроль при выпуске продукции на внутренний и внешний рынок, но при этом создается ФГУ «НЦБРП», который за наши деньги обследует предприятие и дает заключение о возможности экспорта такой продукции в некоторые страны. Но ПОЧЕМУ НЕДОСТАТОЧНО ОДНОГО ВЕДОМСТВА ДЛЯ КОНТРОЛЬНО-РАЗРЕШИТЕЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ В ЧАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ ПРОДУКЦИИ?

Управление Росприроднадзора по Приморскому краю осуществляет функции контроля за природопользованием и при этом пытается регулировать возможность экспорта продукции аквакультуры наравне с территориальным представительством Минпромторга.

ФГУ «Приморрыбвод» контролирует природопользование не только в части использования водной акватории, но и территорию, прилегающую к ней, дублируя функции Росприродназора. Если учесть, что дублирующие функции учета выращиваемых объектов марикультуры принадлежат и Приморскому территориальному управлению Росрыболовства, и ФГУ «Приморрыбвод», причем услуги последнего платные, то путаница в обязательных процедурах, требуемых государством, уже обеспечена самим государством.

А если учесть, что к перечисленным органам следует прибавить ведомства региональных органов власти и управления, а также пограничные и таможенные структуры, налоговые органы, банки с их проверками кассовой дисциплины и прочих надзирающих и регулирующих, то даже русская поговорка о семерых с ложкой будет не слишком объективной. Но самое страшное, что действие или бездействие этих органов не вызывает их прямую ответственность в случае нанесения ущерба производству.

Почему в советское время на ответ заявителю чиновнику отводилось 10 дней, а сегодня месяц? Почему некоторые высокие чины из федеральных агентств (в частности Россельхознадзор в лице его руководителя) не понесли наказание за бездействие по обеспечению выдачи сертификата здоровья для продукции, направляемой в Республику Корея, и даже не удосужились ответить на две телеграммы и два письма, посланные в их адрес ООО НПКА «Нереида».

А кто ответит за то, что по вине этого ведомства эта компания простояла более двух месяцев в самый активный период сезона и не смогла поднять весь урожай 2009 года, оставив в воде более 120 тонн гребешка и потеряв 240 тысяч долларов дохода. Даже в суд подать невозможно, т.к. нет ответа на наши претензионные письма.

Производственники приведут еще множество примеров, когда существующая неповоротливая и враждебная к нам бюрократическая система делает все, чтобы создать множество помех реальному сектору экономики под лозунгом борьбы за интересы Государства. Но разве мы не часть Государства?! Разве мы работаем только на карман?!

Есть еще один больной вопрос к государственным органам – это безопасность и защищенность частной собственности. И здесь аквакультура один на один с браконьерами, ворами и жуликами. Ибо наши обращения к органам МВД, МЧС (ГИМС), ПВ ФСБ РФ с криками: «Нас грабят!», остаются без должного реагирования. Поэтому безнаказанно срезаются целыми порядками садки с гребешком на виду ПСКР, несущего вахту по охране водных биоресурсов, а в магазине и на рынке продается без страха продукция браконьерского промысла по демпинговым ценам и без документов. Так зачем тогда контролирующие органы, если беспредел творится теневым сектором, а сфера проверок касается только легальных предприятий?

Такая действительность должна была бы породить реакцию государства в виде ряда законодательных актов, и вот сейчас появился очередной проект Федерального закона «Об аквакультуре». Обнадеживает, что этот проект частично учитывает замечания всех ранее участвовавших в обсуждениях, но у него есть один принципиальный недостаток – его положения не имеют прямого действия, носят общий характер и отсылают к существующим и несуществующим законам, поправкам и дополнениям. Кроме того, из текста выведены некоторые важные процедуры и положения, в том числе права и обязанности субъектов деятельности, государственных органов разного уровня, роль научных учреждений, выведены процедуры нарезки акваторий, система взаимоотношений между владельцами РПУ для рыболовства и пользователями акваторий для товарного рыбоводства и еще многое, что поставило бы точку в спорах власти и бизнеса. Стоит ли тогда торопиться с его принятием, если он не решит проблемы, изложенные в этой статье.

Почему забылась практика общественных слушаний, выездных заседаний профильных комитетов или обязательных заключений Законодательных собраний субъектов Федерации. Неужели продолжает действовать принцип, что все самые умные, опытные и образованные живут и работают в Москве и только им предоставлено право определять нормы нашей жизни. Если это так, то рассчитывать на изменение ситуации не следует.

Когда говорят об инвестициях в аквакультуру, в первую очередь характеризуют инвестиционный климат как неблагоприятный. И только один закон, как считают многие, не решит эту проблему, не улучшит условия привлечения средств в развитие производств. Нужна система продуманных и обоснованных мер, направленных на создание привлекательных условий для перетока свободных инвестиций в эту отрасль. В конечном итоге необходимо гарантировать более высокую прибыль, чем в других отраслях. Нужна система страхования рисков с участием российских страховщиков, и они готовы к этому. Наше общение с крупными участниками рынка страховых услуг привело к тому, что «Росгосстрах» и «Военная страховая компания» согласились на страхование рисков потери урожая и гидробиотехнических установок, а мы пытались с их помощью заменить залог недвижимости на залог животных на откорме для обеспечения уже полученного инвестиционного кредита в ОАО «Россельхозбанк». Получив категорический отказ, мы поняли, что и банковская система не готова предложить выгодные для производителя банковские инвестиционные продукты.

Таким образом, даже эти малочисленные негативные примеры говорят о том, что только программные мероприятия в состоянии кардинально изменить ситуацию в аквакультуре, да и, наверное, во всем нашем экономическом пространстве. А принятие разрозненных законодательных актов еще больше приведет к рассогласованию в действиях государственных органов, и вопрос равноправного диалога с властью даже на экономические темы станет несбыточной мечтой российского труженика.

Виктор ПОКОТИЛОВ, Генеральный директор ООО НПКА «НЕРЕИДА», журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Март 2010 г.