Как уже сообщалось, Госдума отклонила в первом чтении законопроект с поправками в закон о рыболовстве, вносящими запрет использования пелагических дрифтерных сетей. Однако аргументы, которыми оперировала председатель Комитета по природным ресурсам Наталья Комарова, защитники природы считают необоснованными.

- Отклонение законопроекта, на самом деле, нас не удивило, – прокомментировал вопрос РИА Fishnews.ru руководитель морской программы Всемирного фонда дикой природы (WWF), к.б.н. член Общественного совета Росрыболовства Константин Згуровский. – И председатель Комитета права в том смысле, что все эти моменты могут быть предусмотрены Правилами рыболовства и не требуют вмешательства Госдумы или внесения изменений в основной закон о рыболовстве. Вот только при внимательном изучении Правил рыболовства по Дальневосточному бассейну понятия «дрифтерный промысел» там просто не найти – его нет.

Значительно осложняет решение вопроса и тот факт, что Росрыболовство на данный момент, к сожалению, выступает главным инициатором и лоббистом дрифтерного промысла. При этом, – отмечает Константин Згуровский, – в Агентстве ссылаются на то, что никаких данных о воздействии дрифтерного промысла на экосистему нет. А учитывая, что к проработке этого вопроса привлечены довольно известные деятели отраслевой науки, и вовсе вызывает удивление их неосведомленность о наличии подобных данных. Еще в 2004 г. WWF опубликовал целую книгу о воздействии дрифтерного промысла на экосистемы российской зоны с приведением достоверных данных.

Основные же нарекания с нашей стороны вызывают факты, которые приводит в своем заявлении Наталья Комарова, аргументируя решение Комитета по природным ресурсам. В целом видно, что материал, судя по всему, готовился или не специалистами, или заинтересованными лицами.

Прежде всего, есть определенное лукавство в том, что, как указывается в заявлении, «деятельность в этом направлении ускорило поручение, данное председателем Правительства Владимиром Путиным профильным министерствам: представить согласованные предложения по регулированию вопросов, связанных с применением пелагических дрифтерных сетей». В действительности премьер-министр четко указал на выработку предложений «по закрытию дрифтерного промысла», и необходимо изначально исключить явную подмену тезисов.

Также в озвученном документе говорится, что «в Российской Федерации использование пелагических дрифтерных сетей осуществляется не только при промысле тихоокеанских лососевых видов рыб, но и при добыче сельди, тунца, кальмаров, лососевых видов рыб в Каспийском и Азовском морях, балтийского лосося».

Отмечу сразу – тунца в нашей зоне практически не ловили. Тем более дрифтерными сетями. То же самое с кальмарами, сельдью, дрифтерный промысел которых даже если где-то и ведется, то составляет мизерные доли.

Что касается разговора о запрете дрифтерного промысла в целом, обращу внимание, что Всемирный фонд дикой природы никогда не высказывался за введение тотального запрета. Мы говорим лишь о запрете масштабного океанического дрифтерного промысла.

Следующим аргументом Комитета стали «серьезные социально-экономические и правовые самоограничения». «Достаточно сказать, что запрет «дрифтерного промысла» только в Дальневосточном регионе повлечет по оценкам экспертов ликвидацию около 700 рабочих мест, каждое из которых создает 7-8 связанных с ним рабочих мест в смежных отраслях и береговой инфраструктуре…», говорится в заявлении Натальи Комаровой.

Дело в том, что эти данные можно отнести к ставным неводам – они действительно работают на берег и создают дополнительные рабочие места. Но суда, ведущие промысел в океане на дрифтере, никаких мест на российском берегу не создают, поскольку прямиком отправляют рыбу на экспорт, – продолжает Константин Згуровской. – И когда говорят, что запрет дрифтерных сетей экономически не выгоден России, мне бы очень хотелось посмотреть на расчеты, сравнивающие: что конкретно РФ получает от дрифтерного промысла и от прибрежного лова? Хорошо бы, чтобы подобные расчеты провела Счетная Палата РФ – там, в отличие от многих других чиновников, хорошо умеют считать!

Возьмем, к примеру, потери при дрифтерном промысле только по икре (которую у океанического лосося, кстати, не изымают из-за ее незрелости). Общая квота для дрифтера – порядка 20 тыс. тонн. Наши расчеты показывают, что поставки в Японию превышают официальный вылов в 1,2 – 1,6 раза минимум (эти цифры приведены в отчете WWF о нелегальном промысле лосося). Следовательно, на выходе в действительности мы получаем уже 32 тыс. тонн лососей, 50% из которых – самки (16 тыс. тонн). Средняя навеска икры – 4% или 640 тонн икры. Закупочная цена в среднем составляет 750 руб. за кг. Итого: 480 млн. рублей или около 14 млн. долларов. Это без учета цены самой рыбы, налогов, платы за биоресурсы, и т.п.

А говорить о цифре в 700 рабочих мест, притом, что только на восточной Камчатке несколько тысяч людей работает на прибрежном промысле, не очень серьезно. При том, что дрифтерные суда можно переоборудовать, и тогда никто работу не потеряет.

Что касается «мнения экспертов о том, что предлагаемый авторами запрет вытеснит российских рыбаков с японского рынка, а прекращение японского промысла в российской ИЭЗ станет с нашей стороны своего рода акцией в поддержку экспорта американского лосося в Японию» – это не ново и также безосновательно. В свое время WWF уже обвиняли в лоббировании американских интересов, когда мы добивались переноса нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан».

Повторю – мы не говорим о полном запрете дрифтеров как орудия лова, хотя он признан резолюцией ООН как опасный. А Европейский Верховный суд с 2009 года ввел полный запрет на дрифтерный промысел в странах ЕС. И уж точно не дискредитируем таким образом отечественных рыбаков. Наоборот: к примеру, в июле этого года мы планируем организовать приезд иностранных покупателей на Камчатку и Сахалин совместно с «Центром дикого лосося». Эта акция как раз будет направлена на продвижение российского лосося на зарубежные рынки. И, отмечу, что европейские и российские покупатели с огромным удовольствием будут покупать российскую нерку, выловленную ставными неводам – совсем не обязательно для этого иметь дрифтерный промысел!

А говорить о каком-то преимуществе американских промысловиков в этом плане тоже достаточно сложно: в США действует запрет на дрифтерный промысел в экономзоне за исключением 3-мильной береговой зоны. Ограничена и длина сетей (до 1,5 км). По сути, этот помысел является аналогом российского промысла ставными неводами с разницей лишь в том, что сети выметываются с борта судна. И ловят американцы на Аляске на порядок больше той же нерки (100-120 тыс. тонн), поэтому наши поставки в Японию для них особой конкуренции не представляют. Кроме того, часть нерки со ставных неводов Камчатки также идет в Японию (в 2006 году из РФ в Японию было поставлено 31 тыс. тонн лосося), поэтому в разговорах о нашем уходе с японского рынка, вследствие закрытия океанического промысла дрифтером, есть определенная «натяжка». Опять же забывается о высокой цене и потребности в нашем лососе на европейском рынке!

Наконец, коснусь «серьезных экологических оснований», о которых также упомянула г-жа Комарова. К сожалению, нам так и не удалось получить результаты государственной экологической экспертизы на этот вид промысла, не было их и в пакете документов, которые рассматривались на заседании Комитета Госдумы. И это весьма странно, потому что сам по себе этот документ не является закрытым и должен быть доступен всем заинтересованным сторонам. Только так мы можем избежать ошибок в решениях, привлечь активное участие экспертов к такой работе и оценить, насколько качественно произведена оценка экологического воздействия.

Отмечу и еще один момент: дело в том, что ГЭК рассматривает и оценивает ОДУ этого вида промысла, т.е. объем выловленной рыбы. Но не затрагивается вопрос способа изъятия улова. А в этом как раз и заключается проблема, потому что другим способом, кроме как дрифтерным, в нашей российской зоне в открытых водах лосось не добывается.

Хочется сказать следующее: нам понятна позиция АДИС – Ассоциации дрифтерных исследований, которые выступают за защиту дрифтерного промысла, тем самым защищая свой бизнес. Каким-то образом можно понять позицию Росрыболовства, потому что это – один из видов бизнеса (в частности японский промысел приносит России определенные компенсационные выплаты). Но мне не ясна спешка в проведении такого заключения со стороны Государственной Думы. Притом что Комитет по природным ресурсам Федерального Собрания Совета Федерации категорически выступают против ведения дрифтерного промысла в российских океанических водах.

Поэтому Всемирный фонд дикой природы совместно с тысячами заинтересованных рыбаков-прибрежников продолжает отстаивать свою позицию, которую поддерживает и Федеральная служба безопасности России (письмо N 543-Пр от 30 февраля 2009 г.), министр природных ресурсов Ю. Трутнев, ряд депутатов на федеральном и региональном уровнях. Более того, согласно протоколу совещания в Комитете по природным ресурсам от 6 мая 2009 г., руководитель Росрыболовства Андрей Крайний также заявил, что «российский промысел тихоокеанского лосося в исключительной экономической зоне РФ осуществляться не будет».

Но, несмотря на официально выраженную позицию государственных органов, 29 апреля Федеральное агентство издает приказ N 354 «О распределении общих допустимых уловов тихоокеанских лососей в ИЭЗ РФ применительно к вилам квот на 2009 г.», подписанный ВРИО руководителя Росрыболовства Валерием Холодовым.

Этот документ вызывает тревогу WWF России в связи с тем, что данные виды квот могут использоваться при промысле лосося в ИЭЗ РФ только дрифтерными пелагическими сетями. Согласно этому приказу, ОДУ тихоокеанских лосей в исключительной экономзоне РФ в текущем году распределены на 3 группы: для научно-исследовательских, для иностранных государств и для осуществления промышленного рыболовства.

WWF приветствует решение руководства отрасли о некотором сокращении масштабов иностранного и т.н. научного дрифтерного промысла в России. Вместе с тем тревожит тот факт, что данный приказ означает прецедент появления российского коммерческого дрифтерного лова, которого ранее не было. На его проведение согласно этому приказу выделено более 11 тыс. тонн лосося, из которых 7 тыс. тонн придется на самый ценный объект – нерку, улов которой практически полностью экспортируется за границу. При этом из общей квоты всех видов почти 5 тыс. тонн будет добываться в Петропавловско-Командорской зоне, что затруднит подход лосося к берегам восточной Камчатки. Это означает, что уловы рыбаков-прибрежников в этом районе могут быть существенно ниже ожидаемого.

Несмотря на относительно небольшой объем выделяемых квот, с учетом выбросов за борт менее ценных видов (кеты, горбуши), объем вылова дрифтерных судов будет существенно выше. Количество нерки в уловах дрифтероловов превышает почти в 2,5 раза естественное соотношение видов в уловах, а показываемое в судовых донесениях количество, например горбуши, в десятки раз ниже – что свидетельствует о значительных выбросах менее ценной рыбы за борт.

В связи с этим WWF считает, что коммерческие интересы небольшого количества компаний поставлены выше интересов сохранения морских биоресурсов и рыбаков-прибрежников. К тому же не выполняется распоряжение Председателя Правительства о подготовке мер по закрытию этого промысла.

Мы также считаем, что Ростехнадзор утвердил положительное заключение экологической экспертизы без учета всех негативных последствий от ведения крупномасштабного дрифтерного помысла. В связи с тем, что заключение экологической экспертизы не было обнародовано, это не позволило провести широкое обсуждение данного вопроса всеми заинтересованными сторонами. А секретность и закрытость этого процесса не способствуют выведению ВБР из теневого оборота и борьбе с коррупцией в этой сфере.

В связи с этим мы предлагаем следующее: необходимо рассмотреть вопрос о целесообразности запрета на коммерческий океанический дрифтерный промысел в России, начиная с 2010 г.; должное внимание должно быть уделено и вопросу о возможности перепрофилировании судов-дрифтероловов на другой вид промысла. До осуществления такого перепрофилирования необходимо вести этот промысел в прибрежной зоне при условии существенного ограничения длины сетей (порядков) до 1,5 км на дистанции от береговой линии 5 км. Рассмотреть возможность введения в практику других видов орудий лова – каскадные ловушки, разработанные ТИНРО, тролловый (удебный лов), разрешив их правилами рыболовства, которые необходимо также подвергать экологической экспертизе.

Важно также добиться большей прозрачности проведения экологической экспертизы ОДУ. Для этого заключения экспертных комиссий должны размещаться в открытом доступе. А в процессе проведения экспертизы рассматривать не только общие допустимые уловы, но и оценивать воздействие промысла на экосистемы и используемые орудия лова. Необходимо также проведение независимого экологического аудита всех видов промысла.

Нужно также ввести в действие более эффективную систему мониторинга рыболовства (включая совершенствование системы спутникового мониторинга, введение системы независимых наблюдателей на борту рыбопромысловых судов, усилить портовый контроль).

Мы надеемся, что общими усилиями мы сможем сохранить наше уникальное богатство – треть всех мировых запасов дикого лосося. Но для этого нам всем необходимо выйти на спокойное, серьезное обсуждение этого вопроса с подтверждением всех позиций аргументированными и профессиональными доводами. В Высший Экологический Совет Госдумы должны войти профессионалы с независимым взглядом на эти проблемы, тогда не будут появляться скороспелые решения, подобные уничтожению научных уловов или безоглядная апологетика дрифтерного промысла в Российской экономзоне.

Июнь 2009 г.