С 13 по 17 октября в Бергене пройдет очередная сессия Смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству (СРНК). Нынешняя встреча станет уже 37-й в истории уникального сотрудничества двух стран в области совместного управления ресурсами Баренцева моря. На протяжении десятилетий соседи по региону шаг за шагом строят отношения вокруг этого важнейшего рыбопромыслового бассейна. Взгляды, прогнозы и мнения по поводу путей дальнейшей эксплуатации его запасов у каждой стороны свои. Однако море – одно, и от его состояния напрямую зависит благополучие как российских рыбаков, так и их норвежских коллег. А потому вновь и вновь собираются за одним столом специалисты СРНК, пытаясь выработать совместное решение наболевших вопросов.

О том, какие темы планирует поднять на переговорах российская делегация в этом году, корреспондент РИА Fishnews.ru поинтересовался у председателя координационного Совета работников рыбного хозяйства России, советника губернатора Мурманской области Вячеслава ЗИЛАНОВА.

– Российско-норвежские отношения в области рыболовства – это образец сотрудничества не только в Баренцевом море, но и в целом в области мирового рыболовства. Такая оценка прозвучала на целом ряде конференций, которые проходили и на Аляске, и в Канаде, и в других странах. Наши страны совместно управляют рыбными запасами всего Баренцева моря, устанавливают общедопустимый улов с учетом рекомендаций международных организаций, распределяют этот ОДУ на национальные квоты для России и Норвегии. Кроме того, оба государства согласовывают и вырабатывают совместные рекомендации по научным исследованиям, по мониторингу за состоянием запасов, а также вырабатывают правила рыболовства и целый ряд других параметров.

Но это не значит, что совсем нет разногласий. В последние годы одной из таких проблем является навязанное норвежской стороной установление ОДУ на трехлетний период, который не может превышать среднюю величину плюс-минус 10%. На первый взгляд, кажется, что рыбакам это на руку – они могут планировать, зная, что вылов не упадет более чем на 10%. Но сверх этих 10% он и не поднимется. А между тем в Баренцевом море флюктуация численности трески и пикши весьма и весьма значительная.

По мнению специалистов ВНИРО, такой метод занижает общедопустимый улов, возможно даже в разы. Возникает вопрос: а какую же цель преследует норвежская сторона. Очень простую. В рыночных условиях ведь важно не обеспечить страну рыбой, а получить как можно большую прибыль. Вот и занижается ОДУ, чтобы национальные квоты были меньше, а в результате прибыль растет за счет нехватки на рынке трески. То есть идет удержание на рынке той цены, которая бы больше устраивала тех, кто стремится получить большую прибыль при поставке сырья и рыбопродукции на экспорт. В последние 4-5 лет занижение ОДУ, по разным оценкам, составило от 30 до 40%.

Второй проблемой в российско-норвежских отношениях остаются вопросы, связанные с рыболовством в районе архипелага Шпицберген. Этот район подпадает под действие договора о Шпицбергене 1920 г., участником которого является Россия. Статья вторая говорит, что все страны имеют равные права заниматься хозяйственной деятельностью в этом районе, включая рыбный промысел. В то же время Норвегия объявила в одностороннем порядке в 1977 г. 200-мильную рыбоохранную зону вокруг архипелага. Не экономическую, не рыболовную, а рыбоохранную! И устанавливает там свои правила рыболовства, и контроль за деятельностью рыболовных судов.

В свое время советское правительство, а потом и российское подтвердили, что не признают установление этой 200-мильной рыбоохранной зоны. Наши суда обязаны работать в этом районе по тем правилам рыболовства, которые согласованы нами с норвежской стороной. Однако Норвегия от этих правил отступила в 80-90-х годах и ввела, например, вместо согласованной ячеи в мешках трала размером 125 мм – 135 мм, вместо разрешенной к вылову трески длиной 42 см – 47 см. Вот этот вопрос неурегулирован и требует решения. А ведь по сути своей он не технический и не биологический, а сугубо политический вопрос.

И, наконец, третий важный момент: по всему Баренцеву морю должны действовать единые правила рыболовства, единые и даже совместные меры контроля и единые меры наказания за те или иные нарушения правил рыболовства. А применять эти меры наказания для российских судов, поскольку они под российским флагом, должна непосредственно Россия, а для норвежских судов, они под флагом Норвегии, – норвежская сторона. Но мы – соседи и, наверное, должны договориться о том, чтобы был совместный контроль, общие правила рыболовства и одинаковые меры наказания за нарушение этих правил. Конечно, в исключительных экономических зонах действует юрисдикция и суверенные права прибрежного государства, и здесь прибрежное государство применяет свои меры наказания по отношению к судам-нарушителям.

Еще один вопрос (скорее на перспективу) в большей степени зависит от нас. Он касается паритета в проведении совместных исследований и оценки запасов. В настоящее время Норвегия превосходит нас по количеству научно-исследовательских судов, но главное, по их качеству. Мы отстаем от них, по-моему, лет на 20 и если не преодолеем это отставание, то потеряем равенство при обсуждении вопросов, связанных с управлением рыбными ресурсами или морскими живыми ресурсами в этом регионе. Нам будут просто говорить: «Вот наша точка зрения. Она основана на проведении широких научных исследований. А вы что сделали? Вы же ничего не делаете». Так что у нас есть целый комплекс вопросов, которые нам необходимо обсудить совместно с норвежцами, и существует не меньше проблем, требующих активного разрешения на отечественном уровне.