В первых числах февраля 2007 года вступает в силу Федеральный закон «О внесении изменений в ФЗ «О континентальном шельфе РФ» и ФЗ «Об исключительной экономзоне РФ». С какой целью принимался данный законодательный акт, что существенного вносит он в деятельность, связанную с рыболовством, и как это отразится на работе рыбаков, Fishnews.ru попросил прокомментировать заместителя генерального директора по правовым вопросам ОАО «Дальрыба», кандидата юридических наук Наталью ВОРОБЬЕВУ.

- Принятый Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О континентальном шельфе Российской Федерации» и Федеральный закон «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» направлен, прежде всего, на решение существующей проблемы единообразного понимания и применения основных понятий, содержащихся в законодательных актах, тем или иным образом регламентирующих рыболовство и иную связанную с ним деятельность.

До принятия Федерального закона от 20 декабря 2004 года «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» законодательную основу рыбопромысловой деятельности на международном уровне составляла Конвенция ООН по морскому праву 1982 года. На национальном уровне – законы, в которые сейчас внесены изменения, и ряд других документов: ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» от 31 июля 1998 года и ФЗ «О животном мире от 24 апреля 1995 года.

При принятии Федерального закона «О континентальном шельфе в 1995 году Конвенция ООН по морскому праву 1982 года Россией еще не была ратифицирована, и нормы федерального закона были подготовлены без ссылки на Конвенцию. Однако при утверждении Федерального закона «Об исключительной экономической зоне РФ» правовые нормы Конвенции, которая к этому времени Россией уже была ратифицирована в 1997 году и в соответствии с Конституцией РФ стала частью правовой системы нашей страны, были учтены. А после принятия специального закона о рыболовстве Российской Федерации встала задача унификации терминов в законодательстве о водных биоресурсах.

Пользование же различными терминами для обозначения одних и тех же понятий некорректно с точки зрения международного права и затруднительно в рамках национальной правоприменительной практики. Различия в терминологии в отношении одних и тех же понятий зачастую приводят к спорам и с государственными органами в области охраны водных биоресурсов, и с органами в области налогового контроля.

Таким образом, широко используемый в российском законодательстве термин «живые ресурсы» в законах заменен словами «водные биоресурсы».

В связи с отменой лицензирования промышленного рыболовства словосочетания «лицензии (разрешения) на промысел живых ресурсов» заменены словами «разрешения на добычу (вылов) водных биоресурсов».

В связи с проводимой административной реформой названия и полномочия «специально уполномоченных органов исполнительной власти» в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов приведены в соответствие с Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 года «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти», соответствующими постановлениями Правительства и т.д.

Таким образом, изменения, внесенные в эти два законодательных акта, не затрагивают вопросы экономического характера, связанные с рыболовством, не изменяют и не влияют на систему обязательных платежей за пользование водными биологическими ресурсами, но, тем не менее, полезность единообразного понятийно-терминологического аппарата в законодательных актах о рыболовстве очевидна.