Будущее в сфере оформления продукции из водных биоресурсов Россельхознадзор видит во внедрении выдачи ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде. Использование современных технологий можно только приветствовать, но электронная сертификация – лишь один из элементов системы ветеринарного контроля, и прежде всего нужно позаботиться о том, чтобы эта система была понятной, прозрачной и направленной на достижение конечного результата. Такую точку зрения высказал в интервью Fishnews президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Александр Фомин.
–
Александр Владимирович, хотелось бы обсудить с вами такой нашумевший вопрос,
как электронная ветеринарная сертификация. Профильное ведомство –
Россельхознадзор – активно высказывается на эту тему. В частности, недавно в
интервью одному из информагентств заместитель руководителя федеральной службы
Николай Власов заявил, что определенная часть рыбацкого сообщества выступает
резко против электронной сертификации.
– На мой
взгляд, то, что говорит Николай Анатольевич, – это некая подмена понятий.
Электронная
сертификация - лишь инструмент, который является маленьким винтиком общей
системы ветеринарного контроля. Сама система
ветконтроля в отношении уловов и рыбопродукции должна быть установлена законом,
поскольку оказывает ограничивающее влияние на деятельность хозяйствующих
субъектов Российской Федерации. Но сегодня в законе о ветеринарии не прописана
система ветеринарного контроля рыбы и рыбопродукции. Россельхознадзор
применяет простой подход: рыба – это животное, а следовательно, она должна
подлежать ветконтролю. В настоящее время готовятся технический регламент Таможенного
союза «О безопасности рыбной продукции» и новая редакция федерального закона «О
ветеринарии», в которых Минсельхозом и Россельхознадзором буквально
проталкиваются положения, предусматривающие тотальный ветеринарный контроль
рыбы и морепродуктов. Собственно, такой подход уже отработан на примере
Приморского края и Сахалинской области.
В прошлом
году мы теряли на оформлении рыбопродукции от 3 до 12 дней, а денежные затраты
составили свыше 3 млрд. рублей – согласитесь, средства существенные. И это
результаты действия административного барьера, созданного только одним
территориальным управлением Россельхознадзора – по Приморскому краю и
Сахалинской области. В других регионах, к счастью, такого пока нет, но если
техрегламент и закон о ветеринарии в предложенной редакции будут приняты, это
станет неизбежным.
Поэтому мы
поставили вопрос о том, чтобы убрать сплошной ветеринарный контроль в отношении
уловов и рыбопродукции. Весь мир выстраивает систему контроля с учетом анализа
существующих рисков. В нашем случае этого не происходит. Например, замороженная
продукция из морской рыбы даже теоретически не может таить в себе опасных для
человека болезней. Соответственно, если риска не существует, то государство не
имеет права вводить дополнительные обременения для бизнеса.
Существующая
система ветеринарного контроля и надзора в отношении уловов и рыбопродукции детально
обсуждалась в конце прошлого года на заседании межведомственной рабочей группы [http://www.fishnews.ru/rubric/novaya-struktura-pravitel-stva/7788],
созданной в соответствии с поручением Президента РФ Владимира Путина. Рабочая
группа констатировала, что барьеры действительно существуют и нужно отстроить
вообще всю систему ветеринарного контроля рыбопродукции, сделать эту систему
нормальной и прозрачной. При этом вопросы рассматривались гораздо шире: как
добиться того, чтобы исключить продажу некачественных рыбных товаров в
розничной торговле – ведь главная задача именно в этом. Более того, на
некачественную продукцию, которая реализуется в магазинах, как правило, имеется
ветеринарно-сопроводительный документ.
Были
даны соответствующие поручения [http://www.fishnews.ru/rubric/novaya-struktura-pravitel-stva/7864] по комплексному решению вопросов
ветеринарного контроля рыбопродукции, в том числе с учетом анализа рисков. Но
вместо этого Россельхознадзор говорит: сделаем электронную сертификацию и все
будет в порядке. Мы не против использования электронных технологий оформления
сопроводительных документов, но какой смысл обсуждать конкретные инструменты
системы ветеринарного контроля в отношении рыбы и рыбопродукции при отсутствии
самой системы? Телега оказалась впереди лошади. Система контроля законодательно
не создана, но нас уже обвиняют, что мы против конкретных механизмов ее реализации.
Считаю, что здесь государственные решения должны быть комплексными и
последовательными. К сожалению, пока их нет.
Глава
государства Владимир Путин в декабре дал поручения в сфере ветеринарного
контроля в рыбной отрасли, срок исполнения истек 1 апреля 2014 года. В итоге
выстроенной системы нет, но есть бесконечные разговоры о необходимости
электронной сертификации уловов и недобросовестных рыбодобывающих
предприятиях-браконьерах, которые блокируют это нововведение. При этом тема все
дальше уводится от прямых задач ветеринаров в части предотвращения заноса на
территорию России заразных болезней, общих для человека и животных.
– Вы
говорите, что бизнес-сообщество ставит вопрос о том, чтобы убрать тотальный
ветеринарный контроль за морской дикой рыбой. То есть, на ваш взгляд, необходима
система оценки и управления рисками?
– Да, система
оценки и управления рисками должна быть четко определена. Если говорить о рыбе,
выращиваемой в аквакультуре, риски действительно существуют. Например, запустил
больную рыбу к здоровой – вся рыба заразилась и погибла. Нужно контролировать?
Безусловно, и мы двумя руками за то, чтобы такой контроль осуществлялся. Список
возможных болезней определен Ветеринарно-санитарным кодексом водных животных
Международного эпизоотического бюро (его членом является и Россия), а также
приказом Министерства сельского хозяйства РФ от 9 марта 2011 г. № 62.
Но подчеркну, что,
во-первых, все перечисленные в этих документах болезни рыб не представляют угрозы
для человека. Во-вторых, указанные болезни являются опасными только для живых
рыб, выращиваемых в пресноводной аквакультуре, в случае их заражения.
Переработанная мороженая
рыбопродукция даже теоретически не может представлять эпизоотическую опасность
ни для рыб, выращиваемых в аквакультуре, ни для человека, потребляющего этот
продукт.
Таким образом,
выполнение задач по охране территории Российской Федерации от заноса заразных
болезней рыб не требует тотального контроля уловов водных биоресурсов и
продукции из них. Нет смысла бороться с тем, чего не может существовать в
принципе.
Поэтому,
безусловно, подходы по контролю живой аквакультурной рыбы и замороженной
продукции морского промысла должны быть разные. В отношении продукции морского
промысла (а это более 90% от общего объема добычи) достаточно в рамках
мониторинга районов работы российских рыбаков заранее, еще до начала лова,
подтверждать безопасность добываемой рыбы. В дальнейшем контроле до стадии розничной
реализации нет необходимости. Не отмечено в существующей практике случаев
выбраковки, например, рыбопродукции из минтая по ветеринарным причинам.
Давайте
обратимся к истории. До 1959 года вообще не было какого-либо ветконтроля в
отношении рыбы и рыбопродукции. С 1959 по 2007 год стали проводить
ветеринарно-санитарную экспертизу в отношении свежей и охлажденной пресноводной
рыбы, реализуемой на рынках. А с 2008 года приказами Минсельхоза России уже
была установлена необходимость проведения ветеринарно-санитарной экспертизы в
отношении любой рыбы и рыбопродукции. Благо пока эти требования исполняются не
во всех регионах. Но, как я сказал выше, приморские и сахалинские предприятия
уже успели оценить последствия имеющихся правил как с точки зрения потерь
производственного времени, так и с финансовой стороны.
Для
ветеринаров такая ситуация, видимо, действительно удобна – это вам не лечить
сельскохозяйственных животных. Кто-то документы проверяет, кто-то продукцию
осматривает, кто-то пробы отбирает, кто-то лабораторные исследования проводит –
все при деле. А главное – никаких рисков, поскольку минтай не болеет болезнями
человека и продукция из него после замораживания безопасна для потребления. Но
все это в конечном итоге приводит к ограничению поставок рыбопродукции на внутренний
рынок, увеличению ее себестоимости и конечной цены при реализации.
– Вы
говорите, что не возражаете против выдачи ветеринарно-сопроводительных
документов в электронном виде. Между тем СМИ транслируют мнение управления
Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области о том, что Ассоциация
добытчиков минтая иВсероссийская ассоциация рыбохозяйственных
предприятий, предпринимателей и экспортероввыступают за сохранение «бумажной»
сертификации – вот такая была формулировка.
– Если
говорить в отношении ВАРПЭ – не помню, чтобы я или кто-то из наших членов
выступал за сохранение «бумажной» сертификации. Мы выступаем против
ветсертификации переработанной пищевой рыбопродукции - это дополнительный
торговый барьер для бизнеса. Действительно, есть случаи, когда
страны-импортеры, которые покупают российскую продукцию, сознательно вводят
такие барьеры, в том числе и для ограничения собственного рынка, – например ЕС.
С этим приходится считаться и оформлять требуемые документы. Но совершенно
непонятно, когда такие ограничения вводятся в любых других случаях и в первую
очередь в отношении продукции, поставляемой на внутренний рынок.
Хоть
бумажная, хоть электронная сертификация в отношении переработанной
рыбопродукции – это ведомственные интересы, не установленные законодательством
Российской Федерации и противоречащие международным требованиям, в частности
положениям Ветеринарно-санитарного кодекса водных животных. Удивляет, что
Россельхознадзор отвлекает внимание от поручения Президента по снятию излишних
барьеров для рыбаков и выстраиванию эффективной системы ветеринарного контроля с
учетом оценки и управления рисками и сводит все к разговорам: электронная
тотальная сертификация рыбопродукции лучше, чем бумажная тотальная
сертификация. По моему мнению, не лучше. Давайте посмотрим весь порядок
ветеринарного контроля, все документы и то, в какую систему будет встраиваться
электронная сертификация и как она будет работать. Когда появятся нормативные
акты, направленные на исполнение поручений главы государства, возможен
предметный разговор. Пока говорить не о чем. Тем более что поручение по
оптимизации ветеринарного контроля в рыбной отрасли не снято с контроля
Администрации Президента и установлен новый срок его исполнения – 20 мая 2014
года. И хотя за последние шесть лет Президентом и Правительством было дано
более 10 поручений по этим вопросам, мы надеемся, что в этот раз Минсельхозу и
Россельхознадзору все же придется минимизировать созданные административные
барьеры.
– То есть
пока сложно согласиться с тем, что электронная сертификация станет некой
панацеей, как об этом говорит Россельхознадзор?
–Сама
электронная сертификация с точки зрения удобства заполнения и получения
разрешений – да, наверное, это будет удобно. Но оформление сопроводительных
документов – это только часть системы, и ее нужно нормальным образом выстроить.
А здесь больше
вопросов, чем ответов. Россельхознадзор почему-то увязывает электронную
сертификацию не с предотвращением заноса заразных болезней на территорию
страны, а с вопросами контроля прослеживаемости продукции и законности
происхождения, к которым это ведомство никакого отношения не имеет.
При
реализации в рознице любая продукция сопровождается сведениями, когда она была
произведена, каким предприятием, из какого сырья. Какая еще нужна
прослеживаемость, нам непонятно.
– У нас
каждое, наверное, ведомство стремится получить как можно больше полномочий.
– А
заканчивается это чем? Коррупцией! Я приводил цифры затрат для наших
предприятий. А ведь есть еще неофициальные поборы. Кстати, по поводу того что
ветеринарные власти предотвращают сбыт продукции ННН-промысла. На самом деле
все с точностью до наоборот: именно с помощью ветеринарно-сопроводительных
документов легализуется, например, браконьерская красная икра на Дальнем
Востоке.
Нынешняя
система ветеринарного контроля – и мы подробно ее разбирали в рамках межведомственной
рабочей группы – это клубок, который образуют ветслужбы субъектов РФ и
Россельхознадзор. Поэтому мы и просим: пропишите всю систему контроля в законе
о ветеринарии, чтобы было понятно, насколько обоснован этот контроль, как он
осуществляется и где чьи полномочия. Ведь, по сути, идет дублирование, которое
обходится в сумасшедшие деньги для государства. Но если человек отравился
некачественной продукцией, отвечать за это будет производитель и никакие
ветеринарные сертификаты не помогут.
– Но товар
в магазинах – это, насколько я понимаю, компетенция Роспотребнадзора.
– Понятно. Но
у Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия
человека иной подход. И весь мир работает по такому принципу: ответственность
за качество и безопасность товара лежит в первую очередь на самом
производителе.
– Николай
Власов в своем интервью эту тему также затронул. Он предложил вспомнить, кто за
последнее время реально на Дальнем Востоке ответил за некачественную продукцию.
Никто, а ведь такой товар есть, отметил заместитель руководителя
Россельхознадзора.
– Есть, я
согласен, особенно в части импортируемой рыбопродукции. И надо чаще проверять
торговлю. Устраивать показательное уничтожение некачественных продуктов и
лишать торговые предприятия возможности осуществления этой деятельности. Риски
потерять бизнес в случае недобросовестной работы будут большие, и ситуация
изменится по всей цепочке – от вылова до реализации в рознице.
Александр ИВАНОВ,Fishnews
Апрель 2014 г.