В конце декабря 2013 года произошла сделка по приватизации Архангельского тралового флота. Новым собственником АТФ, крупнейшего владельца квот на вылов трески и пикши, стала компания «Вирма», входящая в Северо-Западный рыбопромышленный консорциум. В конце октября прошлого года эта компания получила кредит на покупку АТФ.
Сбербанк выдал 3,5 млрд. рублей на пять лет с условием, что «Вирма» самостоятельно профинансирует покупку не менее 30% акций (об этом сообщала пресс-служба банка). Кредит был выдан под залог пакетов акций
компаний, входящих в Северо-Западный рыбопромышленный консорциум. Оценщиком
залога выступила компания ЗАО «Аудиторская компания. Городской центр
экспертиз». Специалисты этой компании – директор ЗАО «Аудиторская компания»
Игорь Прошков и руководитель направления консалтинга и оценки в
рыбопромышленной отрасли Анна Журавлева ответили на несколько вопросов редакции
журнала «Fishnews – Новости
рыболовства».
– «Аудиторская компания. Городской центр
экспертиз» сотрудничает с крупными финансовыми институтами – ОАО «Сбербанк
России», Банк «ВТБ», ОАО «Россельхозбанк». Как известно, российские
рыбопромышленные компании пользуются услугами именно этих банков. В частности
берут там кредиты на развитие бизнеса. Исходя из вашего опыта, что вы можете
сказать о финансовой грамотности наших рыбопромышленников?
– И. Прошков: В этой отрасли, как и во
многих других сферах деятельности, существуют специалисты разного уровня.
Однако в крупных компаниях, как правило, уровень финансовой грамотности
достаточно высок, и в сочетании с глубоким пониманием процессов и
закономерностей отрасли, знанием рынка, особенностей всего технологического
процесса мы встречаем высококлассных профессионалов своего дела.
– А. Журавлева: Как оценщику в
профессиональной сфере мне приходится сталкиваться не только с самими людьми,
но и с документацией – финансовой и технической отчетностью, бизнес-планами и
пр. Конечно, бывают случаи, когда управленческая отчетность отсутствует вообще
(или не предоставляется, что для нас, в принципе, одно и то же), и тогда
работать наиболее сложно, но зачастую управленческая отчетность есть, хоть и
составлена она «на коленке» – людьми, которые очень хорошо разбираются в своем
деле и умеют считать деньги, но не привыкли «возиться» с бумагами и таблицами.
Это, конечно, не очень нравится банкам, потому что такие расчеты не выглядят
для них хорошо проработанными и обоснованными. Хочется сказать, что крайне
редко, но все же встречаются проекты, когда запрашиваемая нами информация
представляется не только оперативно и в полном объеме, но и в нескольких
разрезах, позволяющих получить наиболее полное представление о деятельности
бизнеса. Причем управленческая отчетность составляется в таких компаниях не для
«галочки» или для отчета перед руководством, а действительно для управления,
для анализа деятельности и ее оптимизации. Такие проекты идут легко и, конечно,
меньше вызывают вопросов у банков.
– Когда вы имеете дело с рыбопромышленными
компаниями, у вас не возникает желания давать им рекомендации по повышению
эффективности их бизнеса?
– И. Прошков: Ситуация на рынке такова,
что компании – наши клиенты - обращаются в банки для привлечения заемных
средств именно на развитие. Это, как правило, частные крупные и средние
компании, которые устойчиво стоят на ногах, их деятельность оптимизирована, и
они ищут источники финансирования для выхода на новый виток развития. Такие
компании обращаются к нам как с консультациями по оценке активов и/или бизнеса,
так и с консультациями по налоговой оптимизации.
Однако есть и
другой сектор рынка – небольшие или средние частные компании, которые
создавались в эпоху «лихих» девяностых-начала 2000-х годов профессиональными
рыбаками, а нередко и просто авантюристами, желавшими «половить рыбу в мутной
воде». В те времена рыболовецкие колхозы и совхозы разваливались,
законодательной базы фактически не было, но суда и рыба – были, соответственно
была возможность этим пользоваться и продавать улов – в основном за рубеж. В процессе
развития отрасли выживать таким компаниям все труднее, поскольку эпоха «легких»
денег прошла и начинают действовать рыночные механизмы, цивилизованные законы и
ужесточается конкуренция. Таким компаниям мы можем предложить варианты
повышения эффективности или оптимизации деятельности.
– Что обычно рыбопромышленники представляют
банку для обеспечения кредита?
– А. Журавлева: В настоящее время у
рыбопромышленников наиболее популярным предметом залога являются суда и другие
объекты недвижимости. Это «удобный» залог и для банков – на недвижимость
оформлены и зарегистрированы права, недвижимость и суда можно осмотреть на
предмет фактического состояния, а суда, кроме того, систематически
осматриваются, имеют акты технического освидетельствования, составленные
квалифицированными специалистами, и застрахованы на случай гибели.
Однако у
большинства эффективных компаний, специализирующихся на вылове ВБР, доля
рыночной стоимости объектов недвижимости (в том числе судов) не превышает 30%
от стоимости операционных активов, то есть при дисконте 30-40% собственник
может рассчитывать на заемные средства в объеме около 20% собственных средств.
Тогда как по зарубежным рынкам средняя доля заемных средств для предприятий
отрасли составляет порядка 65%. Таким образом, сейчас зачастую мы являемся
свидетелями ситуации, когда эффективные рыбопромышленные компании хотели бы
привлечь заемные средства для расширения бизнеса, банки готовы эти средства
выдать, но ликвидные предметы залога в виде объектов недвижимости уже заложены.
Особенность
ситуации в том, что в рыбохозяйственной отрасли фактором производства, помимо
основных средств: судов, перерабатывающих цехов, оборудования и пр., - являются
квоты (разрешения) на вылов (добычу) ВБР. По большому счету, это и есть
основной актив, позволяющий генерировать денежный поток (кому нужны рыболовные
суда без разрешения ловить рыбу?). Проблема в том, что квоты как таковые
(разрешения на добычу ВБР) не имеют возможности участия в гражданском обороте,
то есть не могут быть переданы третьим лицам с применением рыночных механизмов,
а значит, не могут быть переданы в залог.
– Теоретически банки готовы рассматривать в
качестве залога доли квот? Их интересует вообще такой вид обеспечения?
– А. Журавлева: Теоретически – банки
очень заинтересованы в таком виде обеспечения, поскольку фактически квоты можно
рассматривать как ликвидный универсальный доходный инструмент. Это
подтверждается и в беседах с представителями кредитных отделов – для них это
возможность существенно увеличить объемы кредитования по уже известным (как
правило) заемщикам, имеющим сложившуюся кредитную историю.
Фактически же
оборот (переуступка прав) квот происходит в виде продажи юридического лица, за
которым закреплены квоты, либо в виде аренды владельцем квот судов для
«облавливания» квоты (форма продажи годового объема разрешенного вылова ВБР).
Зачастую рыбопромышленные предприятия представляют собой холдинги, где одни
компании являются владельцами квот и занимаются выловом, другие – владельцы
рыболовных судов, которые они сдают во фрахт, третьи – владельцы транспортных
судов, четвертые – владельцы рыбоперерабатывающих цехов на берегу или складов
для хранения и т.д. Но при кредитовании таких холдингов возникают проблемы при
оценке залогового обеспечения. Как правило, при оценке предприятий (пакетов
акций, долей в уставном капитале) для цели залога банки требуют
руководствоваться принципом «stand alone» – то есть оценивать предприятие без
учета его связей внутри холдинга. То есть, например, при оценке под залог квот в
качестве залогового обеспечения можно предоставить пакет акций (долю в УК)
компании-владельца квоты. При оценке должны быть учтены затраты на фрахтование
судов по рыночным ставкам, затраты на продажу готовой продукции и т.д. В данном
случае эффект синергии, существующий внутри холдинга за счет наличия
«замкнутого цикла» производства, не может быть учтен, что приводит к занижению
стоимости предприятия-владельца квоты (а по сути – самой квоты).
В нашей
практике мы решаем такую задачу в переговорах с банком и клиентом, где,
несмотря на формальные условия банка, убеждаем его в целесообразности отойти от
принципов «независимости» компаний при оценке. Это имеет и экономический смысл
– ведь кредит, как правило, берет не компания-владелец квоты, входящая в состав
холдинга, а одна из головных компаний, которая управляет всеми звеньями данной
«пищевой цепочки».
В 2018 году
истекает срок действия квот, по которым сейчас ведется вылов. До этого времени,
возможно, будут приняты какие-то нормативные документы, позволившие бы
гражданский оборот квот на вылов, однако простое введение разрешений на вылов в
гражданский оборот (как, например, нематериальных активов), очевидно,
невозможно – это приведет к криминализации и спекуляциям на рынке. Нам видится,
что разумно было бы создать механизм, позволяющий банку в случае невыполнения
обязательств заемщиком выставлять квоту, предоставленную в залог, на аукцион с
рыночными условиями, что даст возможность приобретать квоты не спекулянтам, а
фактически заинтересованным в «честном» промысле рыбакам.
– Что вы можете сказать о финансовой
устойчивости рыбохозяйственного сектора экономики?
– И. Прошков: Вряд ли при освещении этого
вопроса стоит оперировать терминами из экономических учебников. Но свое мнение
о финансовой устойчивости рыбохозяйственного сектора попытаюсь сформулировать.
По данным
Росстата, по темпам роста инвестиций в основной капитал рыбная отрасль занимала
в 2012 году 1-е место среди отраслей экономики РФ, финансовые вложения (и в
основном долгосрочные) за 2012 год увеличились на 27% по отношению к
предыдущему. В секторе, по нашим данным, один из самых высоких показателей
рентабельности продаж среди отраслей экономики. За минувшие 1-2 года в секторе
появилось несколько крупных игроков, привлекших немалые средства для развития.
Трудности
бывают везде, и рыбная отрасль не исключение. Как будет идти развитие отрасли в
ближайший год-два, предсказать трудно. Например, вступление России в ВТО имеет
для отрасли как плюсы, так и минусы – снижение экспортных пошлин на отдельные
виды ВБР обеспечит дополнительный приток средств экспортерам, с другой стороны,
снижение импортных пошлин может создать преференции для поставок недорогой
импортной рыбы и снизить долю российской продукции в этом сегменте.
Очевидно, что
крупных добытчиков это коснется мало: существенная доля их продукции идет на
экспорт и от снижения пошлин они только выиграют. Но всю отрасль необходимо
рассматривать только в целом, – весь производственный процесс от добычи ВБР до
реализации готовой продукции. «Узкое» место тут – береговая переработка. В
настоящий момент доля продукции глубокой переработки, поставляемой на экспорт,
крайне мала. При этом это продукция с наибольшей долей рентабельности.
Необходимы дополнительные меры защиты российских рыбопереработчиков – для снижения
доли экспорта сырья и привлечения иностранных инвестиций в российскую береговую
переработку.
В случае
девальвации рубля промышленность может столкнуться с удорожанием заемных
источников финансирования, с ужесточением требований к заемщикам со стороны банков
(как это уже было 5 лет назад). Те, кто успел реорганизовать или
реструктурировать свой бизнес за счет привлечения кредитов, обновить или
модернизировать основные фонды, смогут расходовать свободные собственные
средства на другие статьи развития предприятия. Мне кажется, что сохранится
тенденция к укрупнению бизнеса за счет покупки (присоединения, поглощения)
малых предприятий. Это приведет к созданию крупных интегрированных корпораций.
Людмила ВАСИЛЬЕВА,
журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
Апрель 2014 г.