7-8 апреля в Агадире состоялась очередная сессия российско-марокканской комиссии по рыболовству, на которой обсуждались вопросы сотрудничества двух стран, в том числе условия промысловой деятельности российских судов в атлантической рыболовной зоне Марокко. Подвести итоги переговоров и рассказать о проблемах, возникающих в ходе реализации российско-марокканского соглашения в области рыболовства, в интервью Fishnews согласился участник комиссии, заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.
–
Василий Игоревич, как на этот раз проходила сессия российско-марокканской комиссии
по рыболовству [http://www.fishnews.ru/news/23375]? К каким результатам пришли участники переговоров?
–
Сессия прошла в рекордно короткие сроки и на более высоком уровне, чем обычно. В
соответствии с распоряжением Правительства официальным представителем Российской
Федерации в российско-марокканской комиссии по рыболовству был назначен [http://www.fishnews.ru/news/23131]
заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Федерального агентства
по рыболовству Илья Шестаков, который возглавил российскую делегацию в Агадире.
С учетом этого марокканскую сторону на переговорах представлял министр
сельского хозяйства и рыболовства Королевства Марокко Азиз Аханнуш.
К
тому же в эти дни в порт Агадира зашло учебно-парусное судно Росрыболовства
«Крузенштерн», на борту которого состоялось открытие сессии, там же был
подписан и итоговый протокол. Все это произвело большое впечатление на
марокканскую делегацию, а мероприятия, связанные с открытием сессии привлекли
огромное внимание местных СМИ.
Наверное,
благодаря такому заделу, а также состоявшейся в самом начале визита встрече
глав делегаций, сессия прошла очень конструктивно. Королевство Марокко, как и в
прошлом году, выделило для российских судов квоту на добычу 100 тыс. тонн
пелагических рыб (скумбрия, ставрида, сардинелла, сардина, рыба-сабля) и на тех
же финансовых условиях. При этом в соответствии с договоренностями между
руководителями делегаций в протоколе была отмечена возможность пересмотра
выделяемого объема квот по итогам научных исследований. С этой целью
предусмотрено проведение внеочередной сессии до октября текущего года.
Кроме
вопросов о выделяемых ресурсах и финансовой компенсации за эти объемы, на
сессии традиционно рассматривались планы научно-технического взаимодействия,
расширения сотрудничества в области образования, а также некоторые моменты,
связанные с промысловой деятельностью российских судов. Надо сказать, что в
нынешнем году впервые за последнее время для марокканских студентов
предусмотрено 17 мест в учебных заведениях Росрыболовства (из 32 заявок,
поданных марокканцами на обучение в России). В целом можно сказать, что сессия
прошла в благоприятной, дружественной атмосфере.
–
С какими наиболее сложными вопросами пришлось столкнуться российской делегации
по ходу переговоров?
–Во-первых,
традиционно непростым был вопрос по выделяемым нам квотам. Российская сторона
предложила увеличить предоставляемые российским рыбакам объемы. Однако наши
коллеги сослались на то, что это ресурс Королевства Марокко, который
распределяется в соответствии с местным законодательством и правилами
управления мелкими пелагическими рыбами, поэтому дальнейшее обсуждение
перенесено на осень.
Другим
сложным моментом стали различия в видовом составе российских уловов. В
соответствии с предыдущим протоколом для российских судов установлены правила,
согласно которым в уловах должно было быть определенное соотношение видов: 65%
– скумбрия и ставрида, 30% – сардина и сардинелла и 5% – прилов. По факту же
российский флот показал уловы, почти на 90% состоящие из скумбрии и ставриды.
И
конечно, проблемным оказался вопрос о финансовой компенсации за право добычи
рыбных ресурсов, которую в соответствии с соглашением должна выплачивать
российская сторона. Марокканцы всегда настаивали на этом пункте соглашения,
понимая под российской стороной Правительство Российской Федерации. Однако
бюджетом такие расходы не предусмотрены, и Росрыболовство не смогло добиться
согласования от Минфина для выделения 5 млн. долларов на эти цели. В связи с
этим стороны договорились, что такая выплата может быть произведена
государственным предприятием, осуществляющим рыболовство. Таким образом Россия
предоставляет гарантии по соблюдению норм и законов Марокко в части доступа к
ресурсам.
–
Насколько мне известно, как раз по доступу к ресурсам в зоне Марокко определенные претензии в
адрес Росрыболовства высказывала Федеральная антимонопольная служба [http://www.fishnews.ru/rubric/fas-i-ryba/7794]. В
частности, ФАС и одна из добывающих компаний потребовали провести распределение
квот между рыбопромышленниками в соответствии с постановлением Правительства РФ
от 12 августа 2008 года № 604. Какова на сегодняшний день позиция федерального
агентства?
–
Действительно, в Росрыболовство поступило представление от Федеральной
антимонопольной службы, в котором предписывается провести «распределение и
определение долей квот добычи (вылова) водных биоресурсов». Должен сказать, что
наше законодательство предусматривает такой механизм, как распределение квот
добычи водных биоресурсов между заявителями путем заключения с ними договоров о
закреплении долей квот на 10 лет на основании данных государственного
рыбохозяйственного реестра об объеме добытых заявителями водных биоресурсов за
9 лет, предшествующих расчетному году. Уже сама формулировка представления
говорит о неверном применении ФАС норм материального права, установленных законом
о рыболовстве.
Однако
соглашение в области рыболовства с
Королевством Марокко [http://fishnews.ru/news/20538] предусматривает предоставление российской стороной
только списка судов, которые будут осуществлять промысел в зоне Марокко. Распределение
квот между этими судами осуществляется марокканскими компетентными органами.
Также
необходимо учитывать, что используемое в российском законодательстве понятие
«квота добычи (вылова) водных биоресурсов» всегда имеет конкретные
характеристики, которые позволяют разделить ее на доли без дополнительных
условий. Речь всегда идет о конкретном виде водного биоресурса в определенном
районе вылова. Каких-либо персональных ограничений для реализации права на
добычу водных биоресурсов не устанавливается. Между тем, соглашением
предусмотрено выделение (и только на первый год действия) квоты в размере 100
тыс. тонн, которая на 95% должна состоять из таких видов рыб, как сардина,
сардинелла, скумбрия, ставрида и анчоус, а также 5% прилова иных видов.
При
этом к безусловным полномочиям марокканской стороны отнесено ежегодное
определение общего состава уловов по группам видов рыб, определения районов
промысла, учетных цен, а также количества и типа российских рыболовных судов,
осуществляющих рыбопромысловую деятельность. В соглашении также есть условие о
возможности ведения промысла не более чем 10 судами одновременно.
Таким
образом, применяемое в соглашении понятие «квота вылова» не соответствует
буквально термину «квота добычи (вылова) водных биоресурсов», используемому в
законе о рыболовстве, что в сочетании с наличием ограничения по количеству
одновременно допускаемых к промыслу судов, а также обязательством по финансовой
компенсации, выплачиваемой до захода судов в зону Марокко, не вписывается в
действующие в Российской Федерации нормы, определяющие право вылова.
Предоставление
права на добычу водных биоресурсов путем закрепления за пользователями долей
квот также подразумевает необходимость выдачи Росрыболовством пользователям
разрешений на вылов, что противоречит соглашению, в котором от российской
стороны требуется только предоставление списка российских судов. Следует
учитывать и недавно опубликованное решение Арбитражного суда Москвы,
указывающее на невозможность применения постановления Правительства от 12
августа 2008 года № 604 в случае с марокканским соглашением.
Имеется
и целый ряд других моментов, по которым условия данного соглашения не подпадают
под нормы закона о рыболовстве. Так, срок действия соглашения – всего
4 года. До этого действовали соглашения на двухлетний и трехлетний периоды.
Были годы, когда соглашение прекращало свое действие, и российские суда не
могли осуществлять рыболовство. В качестве обременений марокканцы выставляют
требования по числу местных рыбаков в составе экипажей, производству продукции
и т.д.
Надо
сказать, что в заявочные кампании 2004 и 2008 годов заявок на закрепление долей
по историческому принципу в этой зоне в Росрыболовство не поступало. Так как
данный район не может считаться вновь открытым, а также районом, в котором
действовал запрет рыболовства, то при отсутствии договоров на доли квот
какое-либо закрепление прав на добычу законом не предусмотрено.
Также
необходимо учитывать, что марокканцы после печального случая с компанией
«Севнаучфлот», которая не расплатившись за выловленную рыбу, покинула зону
Марокко, требуют гарантий именно от Российской Федерации по обеспечению
установленных королевством правил доступа к своим ресурсам. Сейчас нами подготовлены изменения в закон о
рыболовстве [http://www.fishnews.ru/news/23324], предусматривающие отдельный порядок для этого соглашения.
Будем стараться, чтобы соответствующие поправки были приняты.
Людмила
ДЕМЕНТЬЕВА,Fishnews
Апрель
2014 г.