Страсти по распределению рыболовных квот продолжаются. По сути именно сегодня решается будущее отрасли, российской продовольственной безопасности и российской глобальной конкурентоспособности: будем ли мы хромающими аутсайдерами, мышкующими в своей экономзоне, или глобальными лидерами, в том числе в Мировом океане. Это зависит именно от ближайших решений. Благие намерения в условиях несистемных телодвижений со стороны государства при давлении со стороны бизнеса могут привести к плачевному результату.
Судя по результатам совещания о социально-экономическом развитии
Архангельской области, которое не так давно провел Президент России Владимир Путин, «исторический»
принцип распределения квот на вылов водных биоресурсов все-таки претерпит
изменения [http://fishnews.ru/rubric/obnovlenie-flota/8277] уже в ближайшем будущем. Принцип закрепления «квот под
киль» все-таки будет реализован, но в то же время он будет соседствовать с историческим
принципом. По сути Правительство согласно увеличить срок закрепления квот до
20-25 лет одновременно с обременения рыбаков. Обременением, скорее всего, будет
строительство новых судов на отечественных верфях. Выбирать рыбакам, видимо, не
придется - решение практически принято [http://fishnews.ru/rubric/obnovlenie-flota/8423]. В самом этом подходе
нет ничего странного, поскольку в развитых экономиках бизнес добивается своей
цели - извлечения
максимальной прибыли – исключительно в рамках государственных интересов. Там
никому и в голову не придет утверждать, что задачей чиновников является
отстаивание интересов бизнеса, как давно считается у нас и как дословно заявил
недавно руководитель крупнейшего отраслевого объединения рыбаков. Однако
результат как обычно определяется деталями.
То, что государство наконец-то задумалось о том, как можно наиболее
разумным образом использовать национальные биоресурсы (квоты), можно только приветствовать,
поскольку закрепление квот за компаниями сначала на 5, а затем и на 10 лет не
могло привести по определению и не привело на практике к обновлению флота, что
было одним из основных обоснований необходимости закрепления квот.
Однако давайте посмотрим, как реализуется вполне разумная
инициатива государства. Сегодня в Правительстве обсуждается очень странная вещь
– обременение рыбаков в виде строительства новых судов на отечественных верфях. Странная потому, что использование новой
техники всегда направлено на увеличение экономических показателей и увеличение
прибыли, что и является главной целью бизнеса. То есть обновление любой техники
по определению происходит исключительно в интересах бизнеса.
В развитых экономиках так и происходит повсеместно – в каждом
сегменте рыбной отрасли создаются все более и более современные и эффективные
суда. Достаточно посмотреть на строительство ярусоловов нового поколения в США,
которые по производительности выпуска продукции почти в 3 раза превышают
показатели судов предшествующего поколения, либо на строительство современных,
экологически чистых траулеров для добычи и переработки трески в Норвегии.
Ведь всего в течение года,
с начала 2013-го и по начало 2014-го, норвежский бизнес (шесть основных
норвежских компании, осуществляющих промысел тресковых) ввел в эксплуатацию из
новостроя девять 70 – 75-метровых высокотехнологичных траулеров-процессоров нового
поколения (рис.1). Причем заменил норвежский бизнес совсем уж молодые по нашим
меркам суда постройки конца 90-х - начала 2000-х годов. Стоит задуматься.
Для иллюстрации, что дает новая техника,
посмотрим на наших соседей американцев, которые работают на таком же, как и мы,
промысле минтая, являющегося основным промысловым видом РФ. В прошлом, 2013, году
вылов минтая на одно современное судно достиг чуть менее 60 тыс. тонн, а выпуск
продукции превысил 70 млн. долл./год (таблица 1). Эти показатели достигнуты на
80-метровых современных траулерах-процессорах и во много раз превышают те, что
показывают наши рыбаки на таком же промысле минтая на 100-метровых физически устаревших
судах типа БАТМ «Пулковский меридиан» и им подобных, спроектированных 50 лет
назад.
Поэтому, по общепринятым представлениям,
нашим рыбакам предлагают «масло масляное» - увеличить срок закрепления квот
плюс современные суда, позволяющие с каждой тонны квот получать минимум в 2
раза большую прибыль. Как же это может стать обременением?
В этом противоречии - важнейший вопрос
развития отрасли. По сути, государство сегодня пытается применить важнейший
принцип развития национальных экономик - использование природных ресурсов (национальных
квот на водные биоресурсы), для развития смежной отрасли экономики - в данном
случае судостроения. В целом этот подход используют либо пытаются использовать
многие национальные экономики.
Однако именно его детали определяют
результат, который может быть как положительным, так и отрицательным.
В целом обсуждаемый вопрос является
частью более общего вопроса: каким наилучшим образом государство может распорядиться
национальными биоресурсами (квотами). Для принятия решения, видимо, следует
учитывать мировой отраслевой опыт развитых экономик, доказавший свою
эффективность.
Этот опыт свидетельствует, что
государства используют национальные квоты с целью решения трех взаимосвязанных
задач: наиболее эффективного, рационального и ответственного использования
собственных биоресурсов своих экономических зон; развития смежных отраслей
национальной экономики (причем это гораздо шире, чем только судостроение и
производство судового оборудования); закрепления за страной ресурсов открытого
океана (рис. 2). Решение этих задач обеспечивает глобальную
конкурентоспособность и продовольственную безопасность.
В качестве наглядного примера действий
государства для решения первой задачи эффективного использования собственных
биоресурсов своих экономических зон можно привести наиболее близкий нам
промысел минтая в США.
Последовательные, взвешенные, но чрезвычайно жесткие по отношению к
бизнесу действия государства (ведь в
условиях существовавшей долгие годы «олимпийской системы», когда промысел
закрывался для всех желающих при выборе общей квоты, продолжительность нахождения судов на лову в некоторые годы не превышала 60 суток!) привели к
закреплению квот за победителями в этой многолетней гонке.
Ими оказались наиболее прогрессивные
собственники, которые смогли выиграть в острой конкурентной борьбе за счет
создания современных, высочайшего
технического уровня, высокоэффективных траулеров-процессоров. Выбросы за
борт на промысле минтая стали исчисляться десятыми долями процента, а
количество продукции, выпускаемой из каждой тонны квот, выросло на 56% как в
физическом, так и в стоимостном объеме (диаграмма 1). Государство совместно с
бизнесом создали практически образцовую систему
организации управления отраслью, включающую многоступенчатый мониторинг и самое
бережное отношение к национальным биоресурсам.
Таким образом государство достигло своих целей, и сегодня квоты минтая переданы технологическим лидерам
отрасли (бизнесу) бессрочно – они распределяются кооперативом добытчиков минтая
среди своих членов без какого-либо участия чиновников в этом процессе. И государство может внятно объяснить обществу, почему именно этим
собственникам отданы национальные ресурсы. В целом же вся квота минтая распределяется в США следующим
образом. 10% выделяются на развитие аборигенов Западной Аляски, после чего
оставшаяся часть квоты делится между тремя секторами минтаевого промысла: 50% –
береговым предприятиям, 40% – траулерам-процессорам и 10% – плавбазам, а точнее
ловцам, которые обеспечивают плавбазы сырьем.
Мировой опыт доказывает, что задачи,
стоящие перед рыбными отраслями в развитых экономиках, взаимоувязаны одним фактором:
прогрессивными решениями, основанными на современной, высокоэффективной,
конкурентоспособной технике. То есть в нашем случае решения упираются в
необходимость иметь конкурентоспособные, современные суда нового поколения,
созданные на национальных предприятиях. Только такие суда способны обеспечить
самое бережное и эффективное использование национальных биоресурсов, постройка
только таких судов позволит создать конкурентоспособный сектор технически
сложного гражданского судостроения, комплектующего оборудования, развивать
другие смежные отрасли. И только такие высокотехнологичные суда способны
обеспечить высокую конкурентоспособность в открытом океане, куда мы обязаны
вернуться.
И государственные чиновники, и наш бизнес должны точно понимать,
что новый облик нашей отрасли, а предметнее - количество денег и у бизнеса, и у
государства, количество биоресурсов у бизнеса и пищи у государства, а также
наша конкурентоспособность в глобальном масштабе - все это определяется только
тем, какие суда будут построены.
В связи с этим очень беспокоит, что вопрос
о строительстве новых судов сейчас рассматривается в плоскости обременений и
дополнительной нагрузки для бизнеса. Хотя абсурдно думать, что кто-то вместо
современных судов собирается намеренно строить новые, но морально устаревшие, с
которыми придется долго мучиться для того, чтобы они окупились лет за 12-15. Но
ведь только в этом случае строительство можно рассматривать как нагрузку для
бизнеса.
Постройка таких новых судов не только не
даст никакого импульса созданию у нас нового сектора гражданского судостроения,
но и надолго определит нашу рыбную отрасль аутсайдером во всех отношениях,
поскольку мы будем неконкурентоспособны. Такая нагрузка ничего не даст ни
рыбному бизнесу, ни промышленности, ни государству, поскольку как со стороны
рыбаков, так и со стороны судостроителей условия модернизации будут выполнены формально. Это не решит ни одну нашу проблему, и не
будет достигнута ни одна общегосударственная цель из приведенных выше.
Практическая реализация в целом верно поставленных целей о
рациональном использовании национальных квот в принципе не может быть
реализована из-под палки. Не вызывает сомнения, что ничего современного, высокотехнологичного
даже теоретически родиться не может, если нет у сторон заинтересованности.
Также стоит принять во внимание, что под лозунгом о государственной
нагрузке чиновники будут решать, что
строить, где, по какой цене и для кого строить, а для кого нет. И это станет
окончательным концом всему прогрессивному. Дело не только в том
неприкрытом, почему-то непрекращающимся безобразии с узаконенной растратой
бюджетных средств под видом разработки концептуальных проектов Минпромторга,
которые существенно уступают зарубежным аналогам. Даже если представить себе
невероятное, что чиновники дадут рыбакам договориться о том, что строить, то и
тут договориться не удастся по многим причинам. Речь идет изначально о
строительстве больших серий одинаковых судов, а в каждой компании свое видение,
свои квоты и свои условия.
Добавьте сюда еще неразвитость нашего бизнеса. Ведь у нас в отрасли не было условий, как в
других экономиках, которые бы требовали высокотехнологичных, современных
решений, судов и иного мышления, и вследствие именно этого закрепление
квот за рыбаками уже провалилось в плане обновления флота.
Отметим и полное отсутствие общественной
дискуссии и общественного контроля, несмотря на то что биоресурсы
являются общенациональным достоянием, –
достаточно посмотреть на состав общественных советов, чтобы убедиться, что это
еще одна бизнес-колонна. А также непрозрачность и неоднозначность для общества
процесса передачи квот, ведь практически за всеми «историческими» компаниями сегодня
стоят акционеры и руководители, не имеющие исторически к ним никакого
отношения, да и коллективы почти всех компаний совсем иные.
Для того, чтобы поставить в таких
условиях все с головы на ноги и получить гарантированный результат в
направлении инновационного, высокотехнологичного развития, минуя социальную
напряженность, необходимо обратится к рациональному зарубежному опыту и тем
апробированным, практическим решениям, которые дают реальную, достаточно
простую и понятную альтернативу всякого рода обременениям и нагрузкам со
стороны государства и «квотам под киль».
Суть этих решений заключается в том, что в развитых экономиках отраслевой
бизнес поставлен в такие условия, которые сами по себе заставляют рыбаков
использовать только высокопроизводительные, прогрессивные решения и,
соответственно, принуждают их не только строить новые, а обязательно только
конкурентоспособные, высокотехнологичные суда.
Наши же условия ведения бизнеса, напротив, приспособлены под
старый флот. Старый флот не только не может и потому не работает в открытом
океане, но даже на высокоценных ресурсах нашей экономической зоны не может
работать на основе современных стандартов промысла и «прозрачных» условиях при
любой глубине модернизации старых судов. Под прозрачными условиями понимается
учет поднятого на борт сырца и запрет выбросов за борт. Поэтому у нас никак не
учитывается то, что поднято на борт. Это позволяет всем нашим рыбакам бесконтрольно
выливать за борт и молодь, и давленый, и любой другой некондиционный сырец и
выбирать из добытого ценную продукцию – ту же икру,– а рыбу отправлять за борт.
Поскольку предметом учета становится только то, что попадает в трюм в виде
продукции. Все, что было испорчено и выброшено за борт до этого – не считается.
Вполне понятно, что в условиях такой системы обновление флота и
появление любых новых решений, как и вообще всякое прогрессивное развитие, не
востребовано по определению. Очевидно, что и само закрепление квот на
длительный период в таких условиях не соответствует общенациональным интересам,
поскольку национальные ресурсы используются безответственно и нерационально.
То есть наша система ведения бизнеса, то есть рыболовства
нуждается в изменениях, без которых любой новый флот обречен быть построенным
только «старым».
Современные системы рыболовства вынуждают
бизнес самому стремиться к поиску прогрессивных решений и созданию
высокотехнологичных, высокопроизводительных судов, что является самой надежной
гарантией развития без всякого вмешательства чиновников, судостроителей и кого
бы то ни было.
Поэтому одновременно с передачей квот
рыбакам государство должно четко обозначить, каким образом, на каких условиях
наши общенациональные ресурсы должны быть использованы. Только и всего. Без
всяких нагрузок, обременений и «квот под киль».
Таковыми условиями может быть наиболее
прогрессивная, принятая в мире и доказавшая свою эффективность система рыболовства,
основанная на прямом учете вылова, когда фиксируется объем поднятого на борт
сырца и только тогда у бизнеса возникает экономическая заинтересованность
выпустить больше продукции из поднятого на борт, при запрете любых выбросов и жесткой
системе многоступенчатого мониторинга. В таких условиях не смогут работать ни
старые суда при любой глубине модернизации, ни новые устаревшие морально суда.
По сути, сами эти требования создают
механизм, который является шлагбаумом для регрессивных, отживших решений и
судов. Рыбакам ничего не останется, как не только самим бежать и искать
современные решения и современные технологии, но и искать, как и где построить
такой флот.
Вот тут им и придут на помощь и новые
технологии внедокового формирования корпусов судов и апробированные в мировой
практике технологии строительства технически сложных судов в условиях малых
верфей (многократно писал об этом и по-прежнему убежден, что это ниша не для
ОСК, даже если не принимать во внимание сегодняшние санкции). Будут
востребованы и имеющиеся сегодня на рынке предложения, и самое главное - тесная
кооперация с нашими соседями на Дальнем Востоке, тремя безусловными лидерами
мирового судостроения - Китаем, Кореей и Японией. Причем сотрудничество не
только техническое, но и организационное, и финансовое – что они и предлагают.
Эти существующие возможности, которые
являются нашими конкурентными преимуществами, в совокупности с реальным спросом
на новые, высокотехнологичные рыболовные суда со стороны действующего бизнеса могут
быть основой создания у нас технически сложного, высокотехнологичного сектора
гражданского судостроения и качественно нового российского рыболовного флота. А
тот, в свою очередь, являясь конкурентоспособным по сути, будет не только самым
бережным, эффективным образом использовать ресурсы в своей экономической зоне,
но и может быть основой для возврата в открытый океан, участия в глобальном
разделе его ресурсов на основе имеющейся у нас истории промысла.
Принимая во внимание, что основному свободному ресурсу Мирового
океана – антарктическому крилю, добыча которого возможна российскими судами в объеме
многих миллионов тонн ежегодно, необходима наукоемкая береговая переработка, Дальний
Восток имеет все возможности стать Меккой мирового рыболовства и технически
сложного гражданского судостроения. Будет ли это реализовано, зависит от
ближайших решений.
Олег
БРАТУХИН, Председатель Совета директоров ЗАО «Русская пелагическая
исследовательская компания» и ЗАО «Морская инженерная компания»
Fishnews
Сентябрь 2014 г.