Введение ограничений на ввоз в Россию рыбной продукции из ряда зарубежных стран, совпавшее с неудачной лососевой путиной на Дальнем Востоке, обострило хронические болезни рыбохозяйственного комплекса в виде недофинансирования отраслевой науки, невыполнения поручений Президента и Правительства по повышению эффективности отрасли, перегруженности административными барьерами. Чем вызвано стойкое нежелание надзорных ведомств снять с рыбы хотя бы часть этого груза? Почему пробелы в нормативно-правовом фундаменте отрасли не закрываются годами? И стоит ли рыбакам надеяться на защиту своих интересов под крылом Минсельхоза? Об этом в интервью Fishnews рассказал депутат Государственной Думы, член комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Георгий Карлов.
– Георгий
Александрович, лососевая путина этого года на Дальнем Востоке выдалась не
совсем удачной. Все-таки рыбалка – очень рискованный бизнес. Однако сахалинцам
уже удалось выловить более 100 тыс. тонн, впереди еще осенняя кета, будем
надеяться, что удастся освоить все рекомендованные объемы. Как вы оцениваете
работу сахалинских рыбаков в этом сезоне?
– Рыбалка – действительно рискованный бизнес, а в
ситуации, когда две трети объемов дальневосточного промысла приходится на
лосося и минтай, влияние подходов горбуши к побережью приморских регионов на
экономику отрасли очень велико. К сожалению, лососевая путина в этом сезоне
была не столь удачной, как в прошлом и позапрошлом году. В Сахалинской области
освоено свыше 80 тыс. тонн горбуши, промысел кеты продолжается и об итоговых
цифрах говорить пока рано. В целом это намного меньше, чем надеялись рыбаки.
Надо признать, что научные прогнозы зачастую не
совпадают с реальным выловом объемов водных биоресурсов, в частности по горбуше
оправдался только весенний прогноз СахНИРО – порядка 85 тыс. тонн. Более
поздние расчеты рекомендованного вылова на уровне 148 тыс. тонн оказались
чересчур оптимистичными. У меня нет желания вмешиваться в процессы
прогнозирования, однако весьма вероятно, что начинает сказываться эффект
сокращения финансирования рыбохозяйственной науки. Конечно, оптимизировать
расходы госбюджета необходимо, но убытки, которые несут предприятия в связи со
снижением качества прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии.
Последствия недолова напрямую сказываются на
экономике региона. Во-первых, мало рыбы – нет зарплаты у рыбаков. Во-вторых,
нет прибыли у предприятий, которые рискуют не покрыть даже расходов на
подготовку к путине. В-третьих, именно горбуша в последние годы стала основой
береговой рыбопереработки, а значит пострадает и этот сегмент бизнеса.
Тихоокеанские лососи обеспечивают до 90% загрузки рыбоперерабатывающих
мощностей Сахалинской области, куда в период путины привлекается большое
количество трудовых ресурсов – это тысячи человек. Соответственно, бюджеты
прибрежных муниципальных образований недосчитаются существенной части
поступлений в виде налоговых отчислений.
Компенсировать свои потери бизнес, разумеется,
попытается за счет повышения цен, поскольку себестоимость продукции выросла, а
ее предложение на рынке будет весьма ограниченным. К тому же в условиях
ограничения импорта лососевых [http://www.fishnews.ru/rubric/rynok-i-sanktsii/8540] спрос на российскую рыбу будет увеличиваться.
И наш потребитель, как ни печально, прочувствует это самым непосредственным
образом. Сейчас многие ищут виноватых, обвиняя в росте цен производителей,
оптовиков, ретейл, перевозчиков, кого угодно и не понимая, что основную роль в
этом процессе играют не спекулянты, а объективные природные факторы.
Однако нельзя не отметить, что на слабые
результаты путины повлияли не только сложности с прогнозированием подходов
горбуши, но и недоработки профильного ведомства в лице Росрыболовства, а
следовательно и Минсельхоза, которое, в частности, не смогло обеспечить
своевременного принятия пакета подзаконных актов для реализации закона об
аквакультуре. На сегодняшний день Сахалинская область занимает первое место в
России по объемам искусственного разведения лососевых. По кете – до 90%
изымаемой рыбы имеет «заводское» происхождении, практически весь вылов Западного
Сахалина и до 40% горбуши на юго-востоке – это возврат выпущенной молоди с 38 лососевых
рыбоводных заводов.
Не случайно даже в не путинный год сахалинцы смогли
взять самые большие объемы лосося среди всех дальневосточников. Общая мощность
наших ЛРЗ – около 800 млн. экземпляров малька, который выпускается для нагула в
океан. Мы – единственный российский регион, не на словах, а на деле формирующий
основу для перехода от облова диких популяций к сельскохозяйственному
производству. В лососевом хозяйстве области постепенно складывается, а по кете
уже преобладает над естественным воспроизводством, индустрия пастбищного
рыбоводства. Развитие этого направления повлечет за собой стабильность
промышленного возврата водных биоресурсов и их изъятия, создаст своего рода
«подушку безопасности» для рыбаков.
Во многом для того, чтобы ослабить влияние
природных факторов на отрасль, в прошлом году был принят закон
«Об аквакультуре» [http://www.fishnews.ru/rubric/zakon-ob-akvakulture/6953]. Однако Минсельхозом до сих пор не утверждена
методика определения промвозврата [http://www.fishnews.ru/rubric/zakon-ob-akvakulture/8323], как не решены и другие вопросы,
связанные с изъятием объектов аквакультуры из водоемов. Вместо того чтобы совершенствовать нормативно-правовую
базу, которая дает возможность нашим рыбоводным предприятиям работать более
эффективно, министерство и федеральное агентство допускают, чтобы сложилась
возмутительная ситуация, когда участки, ранее отведенные для ведения пастбищной
или прудовой аквакультуры, согласно закону подлежат повторному распределению по
конкурсу.
Как могут
проводиться конкурсы, если эти участки уже распределены и люди работали на них
годами, вкладывая силы и средства в строительство заводов, запуск
производства? Кто будет их перераспределять? И
почему до сих пор Росрыболовство не внесло в этой части изменений в закон либо
не прописало в постановлении Правительства, что такие участки не подлежат
новому распределению. Почему всех нужно держать в напряжении и делать вид, что
ничего не происходит? Разве это можно назвать комфортными условиями для
развития аквакультуры?
– Конечно,
все сейчас настроены на импортозамещение. Но российской рыбе, чтобы попасть на
внутренний рынок, по-прежнему приходится преодолевать излишние административные
барьеры, с проблемой сокращения которых никто не может справиться, даже глава
государства Владимир Путин. Сегодня рыбопромышленников
контролирует свыше 30 ведомств, количество всевозможных разрешительных
документов, которые они требуют, перевалило за 500. Вот и Россельхознадзор,
желая закрепить достигнутые «успехи», выпустил приказ об электронных сертификатах [http://www.fishnews.ru/news/24107].
Причем глава Росрыболовства Илья Шестаков рассматривает это как позитивный шаг [http://www.fishnews.ru/news/24294].
Рыбаков слушают, но не слышат?
– Сразу хочу
уточнить, что насыщение внутреннего рынка рыбной продукцией и импортозамещение
– это не одно и то же. Насыщение рынка – это поставки отечественной и импортной
продукции в соответствии с потребностями, предпочтениями и возможностями
различных групп населения. Импортозамещение – это замена продукции, которая
ввозится из-за пределов Российской Федерации, на аналогичную российского производства.
Надо принимать
во внимание, что рыбопродукция различается не только по качеству, но и по
ценовому сегменту. Можно сколько угодно говорить о замещении норвежской семги
дальневосточной горбушей, но как вы убедите покупателей в равноценности такой
замены? Товары премиум-класса (семга, тюрбо, угорь) можно заменить только не
менее ценными видами. Общедоступных по цене пангасиуса и тиляпию могут
вытеснить только товары одной с ними ценовой категории.
К сожалению, в
либеральные 1990-е годы мы открыли свой рынок, создав массу преференций
импортерам и позволив ретейлу с иностранным капиталом вытеснить отечественных
товаропроизводителей из наиболее рентабельных сегментов. При этом всеми
способами усложнили путь из районов промысла для российских уловов. Сегодня для
оформления импортной рыбопродукции требуется на порядок меньше времени и
разрешительных документов, чем для перемещения продукции отечественного
рыболовства внутри страны.
Безусловно,
российские рыбаки в состоянии насытить внутренний рынок разнообразной рыбной
продукцией и обеспечить продовольственную безопасность страны в условиях
негативного внешнего воздействия. Но для этого рыбу на берегу не должны
встречать семеро с ложкой. Государственным структурам стоит сосредоточить
усилия на максимальном упрощении системы перемещения рыбных грузов по
территории Российской Федерации, выравнивании условий для товаров импортного и
отечественного происхождения и в определенной степени ужесточении требований к
качеству продукции, поступающей из-за рубежа.
Чтобы реально
запустить процесс импортозамещения, нужна добрая воля всех ведомств, одних упреков
рыбаков в непатриотичном поведении здесь недостаточно. Патриотичность следует
проявить всем, особенно тем, кто выстраивает бумажные барьеры, а не создает
продукт и кормит народ. Ведь разрешительная бумажка – это не продукт. Мы не раз
говорили о возможности стимулирования рыбаков путем закупок рыбопродукции для
бюджетных организаций. Вроде бы все согласны, но воз и ныне там. Минимум
федеральных ведомств осуществляет закупки у наших товаропроизводителей, тем не
менее рыбные блюда в меню столовых есть везде – от больниц, детских садов,
школ, армии и флота до аппарата любого министерства и даже Государственной Думы.
Пока же наблюдается
обратная ситуация: вместо того чтобы ослабить удавку в части перемещения водных
биоресурсов внутри страны, на шею рыбаку набрасывают новую. Например,
предлагают ввести электронные сертификаты, которые при этом нужно будет
дублировать бумажными копиями. Стоимость услуг, куда войдут закрытые
интернет-каналы, компьютеры и периферия, программное обеспечение, зарплата
ветеринарных врачей, отбор проб и лабораторные исследования, ляжет на
производителя, что опять-таки отразится на цене продукции.
Пролоббированный
Россельхознадзором приказ не отменяет тотальных лабораторных исследований. Никто
не покушается на явно коррупционную схему, когда служба по-прежнему сможет принимать
результаты только своих ветеринарных
лабораторий и требовать их каждый раз
при перевозке рыбы из района в район, из субъекта в субъект. Ведомство декларирует благую цель – обеспечение
ветеринарного благополучия. На самом деле мы получаем ужасающую картину: по
статистике Роспотребнадзора каждая десятая проба рыбы и морепродуктов в стране
не соответствует микробиологическим или санитарно-химическим параметрам. Но вся
эта продукция была снабжена ветеринарным сертификатом, который выписал
Россельхознадзор.
По сути
недобросовестный производитель или продавец в нашей стране прикрыт, как щитом,
ветеринарными справками и ни за что не несет ответственности. За безопасность
продукции отвечает Россельхознадзор, но попробуйте взыскать с него ущерб от
некачественной продукции.
Хуже всего, что введение электронных сертификатов,
которое затрагивает не только рыбную, но и другие виды пищевой продукции, очевидно,
поощряется, в том числе руководством Росрыболовства. В то время как их задача прямо
противоположная – стоять на страже и не допускать появления новых административных
барьеров. В нынешних условиях рыбакам особенно важно понимать, есть ли у них свой
угол в государстве, есть у них профильное министерство, есть ли у них
специалисты, которые должны создавать условия для развития отрасли или нет. Если
рыбаки сами по себе, тогда возникает вопрос, с кем им работать. Непосредственно
с председателем Правительства? Или возможно выходить на Президента и в
очередной раз говорить о чаяниях, которые не слышат в родном агентстве?
– Вопрос
многократного пересечения государственной границы рыбопромысловыми судами остается неурегулированным уже не
первый год [http://www.fishnews.ru/news/23708], причем это общая головная боль для предприятий разных регионов,
не только Сахалинской области. Проблема касается флота, транспортирующего рыбу,
работающего на приемке и переработке уловов в территориальном море,
научно-исследовательских судов. Обращение рыбопромышленников по этому поводу в
Генпрокуратуру выглядит обескураживающее, поскольку у отрасли вообще-то есть
свое головное ведомство – Министерство сельского хозяйства, которое должно было
бы за два с лишним года как-то этот вопрос урегулировать. Получается, что
рыбаки остались с проблемой один на один?
– Дальневосточные
рыбаки, особенно сахалинцы, неоднократно обращали внимание на необходимость либерализации
многократного пересечения границы именно в части рыболовства, которое в
настоящее время жестко регламентируется разрешительным порядком. Возможно, отдельные
службы по какой-либо причине не готовы рассматривать или согласовывать этот
вопрос, но ведь есть профильное ведомство в лице Росрыболовства, есть
Минсельхоз. За два года активных дебатов на эту тему можно было хоть как-то
сдвинуть вопрос с мертвой точки и попытаться внести изменения в закон или в постановление
Правительства.
Очень жаль, но
похоже, что нормотворчество в рыболовном законодательстве фактически отдано на
аутсорсинг. При этом глава Минсельхоза Николай Федоров не отвечает за
результаты деятельности рыбной отрасли, это зона ответственности руководителя
Росрыболовства. Конечно, такая ситуация не располагает к шагам, направленным на
улучшение чужой статистики. Принят некий план законопроектных забот, который
исполняется очень по-чиновничьи, к определенным срокам, которые в связи с
регулярно открывающимися, то с подачи Федеральной антимонопольной службы, то
Россельхознадзора, то собственных изысканий, обстоятельствами нередко
переносятся.
Поэтому на мой
взгляд, рыбаки очутились в безвыходной ситуации. Обращения в Минсельхоз успехом
не увенчались. Напротив, в преддверии 2018 года, то есть нового закрепления
права на вылов, активизировались Пограничная служа, ФАС, Россельхознадзор и
другие ведомства, которые пытаются максимально усилить свое влияние на отрасль
в следующий период, исходя из своего узковедомственного понимания. Обеспечить между
ними координацию, взаимодействие и отстаивание не ведомственных, а
государственных интересов обязан Минсельхоз, но министерство лоббирует
исключительно усиление Россельхознадзора, идя на уступки представителям других
госструктур.
В нынешнем году
ситуация в сфере обеспечения страны продовольствием изменилась. Может быть не
все успели это осознать, продолжая отстаивать и продвигать идеи экстенсивного
развития экономики, а именно к ним в конечном счете сводятся предложения ФАС, пограничников
и Россельхознадзора, которые продвигают через министерство внеэкономические
идеи увеличения социально-экономической отдачи от использования ВБР не за счет
повышения эффективности производства, а путем дополнительных обременений.
С подачи именно
этих ведомств при молчаливом попустительстве Росрыболовства Минсельхоз выстраивает
нормативно-правовую базу отрасли, поддерживая необходимость увеличения объема
контрольно-надзорных функций и навязываемых государственных услуг. Это касается
и порядка пересечения границы, и режима прибрежного рыболовства, и
ветеринарного сопровождения рыбопродукции.
Мы говорим о
необходимости устранения избыточного администрирования и о формировании
нормативной базы современного высокоэффективного рыболовства и рыбоводства.
Соответствующие цели обозначены в майских
указах Президента [http://www.fishnews.ru/rubric/novaya-struktura-pravitel-stva/8217], Морской доктрине, стратегии развития пищевой
промышленности и рыбохозяйственного комплекса. История с уже трехкратным в
течение 2013–2014 годов принятием и отменой госпрограммы развития рыбной
отрасли, подготовленной Минсельхозом, иллюстрирует неспешность федерального
органа, как, в общем-то, и прочих структур, несмотря на имеющиеся поручения Президента
по вопросам пересечения госграницы, ветсертификации и т.д. В решении этих
проблем, приходится констатировать, рыбаки сегодня действительно предоставлены
сами себе.
Анна ЛИМ,Fishnews
Сентябрь 2014
г.