Стратегический вопрос расширения районов промысла уже многие годы стоит перед российской рыбной промышленностью. Разговоры о возобновлении масштабного океанического рыболовства периодически возникают на совещаниях, конференциях, съездах, как правило, по инициативе рыбацкого сообщества. Вспоминает о перспективных районах Мирового океана и Федеральное агентство по рыболовству, когда в очередном программном документе надо обосновать, каким образом рыбаки будут увеличивать вылов водных биоресурсов до озвученных сверху показателей. Правильные рассуждения и призывы обязательно вносятся во всевозможные решения и резолюции, но только для того чтобы оказаться забытыми до следующего совещания.

Изначально нацеливался на ресурсы океана рыбопромышленный комплекс самого западного региона России – Калининградской области. В советские годы за пределами экономзоны калининградские суда добывали свыше миллиона тонн рыбы. Сейчас и ловят поближе, и уловы пожиже, но ориентацию на океаническое рыболовство предприятия пока сохраняют. С чем связано отсутствие реальных подвижек в возвращении отечественного флота в дальние районы промысла и как можно изменить эту ситуацию? На эти темы в интервью РИА Fishnews.ru рассуждает президент Союза рыбопромышленников Запада Эрнст Смелов.

- Эрнст Михайлович, Вы неоднократно заявляли о необходимости выработки четкой позиции государства в вопросе расширения районов промысла для отечественной рыбодобывающей промышленности. На ваш взгляд, сегодня такая позиция обозначена?

- Обозначить позицию – это еще не значит, что дело пошло. Позиция обозначена Морской доктриной, которая вышла в 2001 году. Я еще в прошлом году, выступая на Коллегии Росрыболовства, предлагал по случаю 10-летнего юбилея подвести итоги ее реализации. Если бы так случилось, может, и освежили бы тему расширения районов промысла в Мировом океане за пределами российских вод.

Мне представляется, что на всех уровнях эта тема по своей важности и сложности решения недооценивается. Организовать широкомасштабный океанический промысел за пределами водных границ России намного сложнее, чем вести промысел в своих водах, где, как говорится, и берега согревают. На протяжении многих лет в решениях различных форумов звучит дежурная фраза: разработать меры государственной поддержки для тех, кто пойдет в дальние районы промысла. Но это от лукавого, все значительно сложней. Никто никуда не пойдет потому, что идти не на чем. Вопрос строительства современного флота висит в воздухе. К тому же бизнес в первую очередь озадачен заменой своего флота на новый, и ему пока дела нет до дальних районов промысла. Бизнесу дали гарантии на 10 лет, закрепив доли квот на вылов. Вот на этой площадке он и будет совершенствовать свою деятельность, чтобы получить максимальную прибыль.

Отсюда вывод: задача расширения районов промысла геополитическая и решать ее должно государство, выступив локомотивом и потянув за собой бизнес. Государству нужно четко обозначить свое участие, действия и гарантии поддержки бизнеса. И только после того, когда все наладится, отойти в сторону, передав инициативу бизнесу. Нужен закон о расширении океанического рыболовства за пределами водных границ России.

Мне понравилось как выступил на III Всероссийском съезде рыбаков Владимир Кашин, председатель Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Государственной Думы. Он однозначно видит решение вопроса в законе об океаническом рыболовстве. Это уже обнадеживает, и все же сомнения есть. У федерального органа по рыболовству маловато статуса для решения такой глобальной задачи. Необходимо Министерство рыбного хозяйства с расширенными полномочиями, особенно в части решения вопросов на международном уровне о правовом присутствии российского рыбопромыслового флота в Мировом океане (зоны иностранных государств, конвенционные районы) за пределами водных границ России.

- Можно ли говорить о том, что только нехватка политической воли сдерживает решение как проблемы возвращения России в Мировой океан, так и напрямую связанного с ней обновления рыбопромыслового флота?

- Безусловно, политическая воля имеет главенствующее значение. Почему она не звучит уже одиннадцать лет, прошедших с момента выхода Морской доктрины? Видимо, нам о чем-то не договаривают. Создается впечатление, что государство надеется, будто вопрос рассосется сам по себе. Приведу только один пример. В 2007 г. президент Владимир Путин дал прямое указание решить вопрос по отмене таможенной пошлины и НДС на оборудование для промысловых судов, которое у нас не производится. Почему же Правительство затем издает постановление с формулировкой «рассмотреть целесообразность» такой отмены? С тех пор прошло пять лет, а вопрос по-прежнему не решен.

На мой взгляд, выход есть из любой ситуации. В конечном счете, время – главный фактор, который определяет важность вопроса строительства судов, в первую очередь для дальних районов. Давайте построим их за границей, 7-10 единиц. Та же Германия готова выполнить эту работу в короткие сроки, а расплатимся с ней через трубу Балтийского моря энергоносителями. Параллельно мы можем налаживать организацию строительства судов на отечественных верфях. Один вариант другого не исключает, но зато мы приблизимся к цели.

- В какой мере регулярно всплывающая на уровне Правительства тема «квот под киль» отпугивает рыбопромышленников от поиска вариантов строительства крупнотоннажных судов не только на российских верфях? Какие гарантии нужны судовладельцам, чтобы ощущать уверенность в завтрашнем дне и смело инвестировать в обновление флота?

- У Правительства России нет более надежного партнера для обеспечения продовольственной безопасности, чем рыбак. Он поверил в искренность Правительства, когда квоты были выданы на 10 лет. Сегодня, после III Съезда рыбаков, Правительство готово пойти на увеличение срока наделения квотами до двадцати лет и придать им статус залога.

Что такое «квота под киль»? Это один из вариантов «диванных» рыбаков переделать доступ к водным биоресурсам. Я полагаю, что государство не пойдет на эту сомнительную сделку, потеряв тем самым доверие рыбаков. Восстановить уважительное отношение к государству после этого будет практически невозможно. В конце концов, кто, кроме самих рыбаков, знает, как хозяйствовать на море?

Все эти моменты закреплены в решении III Съезда. Реализация государством этих рекомендаций и будет основным гарантом для рыбаков и сигналом, как поступать дальше. Безусловно, рыбаки пойдут по пути совершенствования своего бизнеса через обновление флота, рационального использования квот, оптимальной формы управления.

- Если Россия окажется «запертой» в прибрежных морях в пределах своей экономической зоны, чем это обернется для предприятий Западного и Северного бассейна, в большей мере ориентированных на промысел в иностранных водах?

- Обернется тем, что мы, создав мощную инфраструктуру в годы подъема отрасли, окажемся у разбитого корыта. Кому нужны производственные мощности по консервам в Калининграде, которые сегодня обеспечивают порядка 40% общего выпуска отрасли? Мы будем жестко ограничены тем объемом, который можно выжать, работая на ресурсах нашей исключительной экономзоны. Вылов рыбы – это кровь рыбной индустрии, не будет его за пределами России – начнем задыхаться. А свое взять мы всегда успеем.

- Готовы ли калининградские предприятия реализовывать планы по развитию океанического рыболовства?

- Несмотря на то что сегодня калининградский рыбохозяйственный комплекс снизил свои производственные показатели, он сумел сохранить целостность по всем направлениям хозяйственной деятельности отрасли.

В связи с этим мы выступаем с предложением сделать Калининградскую область базовым регионом для решения стратегических задач отрасли, в том числе и для организации широкомасштабного океанического рыболовства за пределами российской экономзоны в Мировом океане (в зонах иностранных государств и конвенционных районах). Но здесь опять-таки нужна воля государства, чтобы решать эту задачу через закон.

- На ваш взгляд, насколько достижимы в нынешних условиях показатели вылова в 500-700 тыс. тонн в год, заявленные в проекте стратегии социально-экономического развития Калининградской области?

- В ближайшем обозримом будущем выход на такие показатели нереален. В то же время такую задачу надо ставить как часть общей программы и закона о расширении районов промысла за пределами российских морей. Повторюсь, основной сдерживающий фактор – это отсутствие современного крупнотоннажного рыбодобывающего флота.

- Какие районы промысла представляют наибольший интерес для отечественной рыбной промышленности?

- Надо отдать должное Федеральному агентству по рыболовству, оно серьезно озабочено решением правовых вопросов работы российских промысловых судов в зонах иностранных государств и конвенционных районах через международные организации, регулирующие рыболовство в Мировом океане. Я считаю, что этому процессу надо придать более динамичный характер. Может, готовые решения подтолкнут и ускорят организацию рыболовства в тех районах. Нас, конечно, прежде всего интересуют продуктивные районы, из которых мы в свое время ушли – это Ангола, Намибия, Антарктическая часть Атлантического океана, Юго-Восточная часть Тихого океана.

- А так ли уж необходим постоянный рост уловов? Население нашей страны не увеличивается, внутренний рынок больше определенного количества рыбы не переварит. Что плохого, если национальный вылов стабилизируется на определенной отметке?

- Отличный вопрос. Я сразу вспомнил о замечательной плановой системе в бытность Советского Союза. Рост улова как процесс без основания должен быть исключен. Улов должен быть расчетным. В конце 1980-х годов мы вылавливали 11 млн. тонн. Порядка 50% улова приходилось на водные биоресурсы, добытые в водах Мирового океана за пределами наших вод. Вся выпускаемая из этого сырья рыбопродукция была востребована и реализовывалась как на внутреннем рынке, так и на международном, в основном в странах Африки.

Хочу обратить внимание, что в те годы выпускалось порядка 700-750 тыс. тонн рыбной муки. Спрос на нее был большой – в животноводстве, птицеводстве, звероводстве, товарном рыбоводстве. Сейчас рыбной муки в год выпускается порядка 100 тыс. тонн, а в планах развития аквакультуры к 2020 г. мы ожидаем получить 450-500 тыс. тонн товарной рыбы. Чем ее будем кормить? Получается, что мы заранее планируем импортную зависимость по кормам.

Сегодня в составе закупаемых кормов на долю рыбной муки приходится 300-350 тыс. тонн. При цене за тонну около 2000 долларов выходит 700 млн. долларов ежегодно. Цифры, конечно, ориентировочные, но они заставляют задуматься. Государству нужно решить: или ежегодно инвестировать в зарубежную рыбную промышленность 700 млн. долларов на закупку муки или на эти деньги построить порядка 10 крупнотоннажных современных промысловых судов и самостоятельно обеспечивать нужды нашей страны в рыбной муке. Ловить нужно столько, сколько определена расчетная потребность.

Анна ЛИМ, газета «Fishnews Дайджест»

Май 2012 г.