Несколько лет назад, когда серьезно встал вопрос о развитии рыбохозяйственного комплекса России, о его дальнейшей судьбе, возникла идея создания крупных интегрированных структур. Во многом идея была обусловлена раздробленностью отрасли и низкой капитализацией предприятий, – эти факторы стали тормозом на пути развития. Толчком к консолидации, как писали эксперты, должно было стать закрепление квот на долгосрочный период. По мнению кандидата экономических наук Юрия Бобылова, миссию корпоративного объединения должны сыграть специально сформированные управляющие компании крупных интергированных корпоративных структур. «Просматривается целый ряд мероприятий, которые могут ускорить процесс концентрации рыболовства, рыбопереработки и сбыта готовой продукции на внутренний и зарубежный рынки», писал Юрий Бобылов в 2007 году, имея в виду мероприятия, проводимые государственной властью с целью стабилизации экономических условий для отрасли. Какие перспективы для бизнеса открывает консолидация производств и при каких условиях она возможна – тема сегодняшнего разговора. Собеседник главного редактора РИА Fishnews.ru – руководитель бизнес-структуры, в которую входят рыбколхоз «Новый мир», предприятие «Южморрыбфлот», ЗАО «Примрыбснаб», судоремонтный завод в Ливадии и транспортное логистическое подразделение. Это Александр Ефремов, выпускник Академии Народного хозяйства при Правительстве РФ.

- Александр Владимирович, почему Вы прибегли именно к такой структуре бизнеса? Она самодостаточна?

- Структура бизнеса сложилась исходя из наших представлений об основных факторах, влияющих на процесс. Весь костяк нашей управленческой команды имеет опыт работы в финансовом секторе, на рынке ценных бумаг либо в инвестиционных фондах. Поскольку я родом из Приморья, из рыбацкой семьи, десять лет назад после возвращения из Москвы вопрос, каким бизнесом здесь заниматься, решился довольно просто. Опираясь на образование и опыт работы на фондовом рынке, проанализировав экономическую ситуацию и оценив товарные и финансовые потоки в регионе, я выбрал рыбу.

На тот момент рыбопродукция интересовала меня с точки зрения наиболее объемных в регионе товарно-финансовых потоков. После определения и изучения базовых факторов, влияющих на стоимость рыбы, была выстроена модель, которая сегодня позволяет с большой долей вероятности (примерно до 80%) прогнозировать изменения в ценообразовании. По мере того как эта система оценки и сопоставления факторов совершенствовалась, за 10 лет мы ни разу по-крупному не ошиблись. Ловили пики падения и повышения цен, прогнозировали колебания за три месяца, за полгода – до 150%, до 200%. Были случаи колебания цен даже в диапазоне 300%. Точность прогнозов составляла основу нашего бизнеса – анализ конъюнктуры, сбор и обработка информации, взвешивание факторов, которые влияют на ценообразование.

С увеличением объемов продукции повышались требования к качеству прогнозов. Оперируя объемами в 300-500 тонн, есть возможность быстро входить в рынок и так же быстро выходить из него, успевая реагировать на изменившуюся конъюнктуру. С объемами более 3 000 – 5 000 тонн одного анализа рыночной конъюнктуры недостаточно – необходим глубокий факторный анализ. Без углубленного изучения каждого фактора в отдельности, влияющего на ценообразование, мы не могли осуществлять прогноз, что не позволяло эффективно развиваться компании. По этой причине мы начали создавать свою цепочку прохождения товара, изучая каждый этап изнутри.

В каждом секторе рыбного бизнеса есть рентабельность. При нормальном администрировании, занимаясь каждым из направлений – промыслом, фрахтом, переработкой, перевалкой, хранением, перевозкой, оптовой торговлей, дистрибуцией – мы узнаем процессы ценообразования на всех рынках, которые и формируют рентабельный оборот рыбопродукции. Можем оценить себестоимость квот, вылова, заморозки (производства в море), фрахта-перевозки, перевалки, хранения, альтернативных возможностей по переработке, доставки до основных рынков сбыта и себестоимость организации всех этих процессов. Выстроив такую горизонтальную схему, мы смогли ответить на самый главный вопрос – как все эти процессы в итоге влияют на ценообразование конечного продукта, какова эластичность спроса. Именно это дает нам преимущество, которое мы сегодня используем в первую очередь, планируя развитие производства.

- Что из себя на сегодняшний день представляет каждое из звеньев в этой схеме?

- В нашей единой системе управления находится несколько предприятий. Во-первых, это рыболовецкий колхоз «Новый Мир» – добыча рыбопродукции в море судами среднетоннажного флота, а также прибрежное рыболовство. Помимо добывающих судов, у колхоза есть рыбопромысловый участок под марикультуру, но мы серьезно им еще не занимались.

Во-вторых, это ОАО «Южноморская база рыбфлота». Предприятие в основном специализируется на переработке рыбопродукции как на двух плавзаводах, так и на берегу. Производит консервы большей частью из сайры, сельди, морской капусты, выпускает рыбную муку, имеется цех заморозки прибрежного промысла. «Южморрыбфлот» располагает участком марикультуры в 320 га по выращиванию ламинарии и молоди трепанга.

Следующее предприятие – логистическая компания ООО «Движение», которая осуществляет функции по оформлению, хранению, перевалке грузов и все виды перевозок собственным парком рефсекций и автомобилей. Причальные стенки обеспечивают возможность обработки судов до 500 тонн в сутки, а общая емкость единовременного хранения на холодильниках – до 15 тысяч тонн.

Ливадийский ремонтно-судостроительный завод (бывший Гайдамакский СРЗ) также входит в нашу управленческую структуру. Сегодня предприятие осуществляет только судоремонт среднетоннажного флота водоизмещением до 1300 тонн, но в планах – судостроение маломерного флота для прибрежного рыболовства. Успешный опыт такого строительства у предприятия есть.

И, наконец, функции трейдера и администратора выполняет ЗАО «Примрыбснаб». Компания является федеральным оператором на рынке мороженной рыбопродукции и рыбных консервов.

Если говорить об объемах вылова и переработки, то в пересчете на сырье – это около 50 тысяч тонн в год. В этом году мы своей консервной продукцией закрыли горящие контракты Росрезерва: большой недолов по сайре поставил под угрозу срыва большинство из заключенных контрактов в Росрезерв.

- Какие из производств, входящих в вашу структуру, имеют наибольшие резервы, в чем они заключаются?

- В нашей цепочке производств прибавочный продукт формируется на всех стадиях жизни товара за исключением участка оборота долей квот. Это уже не рынок, это историческое наследие. У кого оно есть, тот имеет ресурсный запас для развития, у кого нет – тому приходится его восполнять за счет других факторов. Если условно разделить жизненный цикл рыбопродукции как товара на составляющие себестоимости, то все, что влияет на его конечную себестоимость, помимо условной оценки стоимости квот, представляет собой достаточно низкий уровень оптимизации.

А поскольку основным направлением, на котором мы решили сконцентрироваться, является береговая переработка, то созданная нами система прогнозирования ценообразования дает основу для правильной организации сырьевой политики в течение года. Как уже было упомянуто, ценообразование на сырье нестабильно и разброс цен бывает до 300% в год. В то же время средняя рентабельность консервного производства при условии его полной загрузки в течение года составляет от 5 до 12%. Если четко осознавать суть этих величин, становится очевидным, что прибыль формируется не столько на производстве (там она лишь фиксируется), сколько появляется в результате верного прогноза ценообразования на сырец.

Даже при тех общих, в том числе государственных, усилиях, направленных на развитие береговой переработки, риски, связанные с колебаниями цен на сырье, не могут быть компенсированы краткосрочной рентабельностью производства, и ни одно береговое производство не жизнеспособно без учета этого фактора.

- Администрацией Приморского края принята программа развития береговой рыбопереработки, которой декларируются беспрецедентные меры поддержки.

- На мой взгляд, эта программа разработана по аналогии с целевой программой развития сельскохозяйственного производства, поскольку содержит такой показатель, как объем реализованной продукции. В случае с сельским хозяйством этот показатель является оправданным, так как позволяет исключить полную зависимость сельхозпроизводителя от крупных трейдеров-операторов в весенне-посевной период основных капиталовложений – так называемую «скупку за бесценок урожаев на корню». Таким образом, государством регулируются условия и каналы сбыта сельхозпродукции. В случае с береговой рыбопереработкой в Приморье внесенное в программу условие реализации продукции производителем практически исключает из целевой группы, по моим оценкам, до 60% объемов береговой переработки. Это те предприятия, которые занимаются, прежде всего, предоставлением услуг по глубокой переработке давальческого сырья, а также предприятия, ведущие одновременно промысел и береговую переработку. Зачастую предприятия береговой переработки края работают на давальческом сырье компаний из более богатых биоресурсами регионов Дальнего Востока. Собственники уже выловленного и первично обработанного (замороженного) сырца с Сахалина и Камчатки рассматривают Приморье как пункт перевалки. В каком-то смысле, это логистический центр, который дает им возможность при удачно сложившейся конъюнктуре совместить все ресурсы: транспортные, производственные, трудовые, энергетические и прочие. Это первая точка материка, позволяющая организовать здесь оптимальную переработку до последующих затрат на перевозку. Вопрос оборотных средств и ценовых рисков в отношении сырья для них не стоит, так как компании уже несут эти издержки. В Приморье наиболее оптимальна так называемая толлинговая схема, связанная с переработкой давальческого сырья – предоставления услуги переработки.

Другой тип предприятий, выпадающих из программы поддержки – это компании, традиционно совмещающие береговую переработку и промысел. Обусловлено это налоговыми льготами на оплату налога на ВБР, которые предоставлены предприятиям, чья выручка не менее чем на 70% сформирована профильным видом деятельности – рыболовством. Береговая переработка, с точки зрения существующего налогового законодательства, не входит в профильный вид деятельности для рыболовецких предприятий, что ставит организации, осуществляющие два логично вытекающих друг из друга вида бизнеса – вылов и переработку на берегу – перед вопросом выбора в пользу одного и отказа от другого. В том, что рыбаки выберут новые льготы по береговой переработке, я не уверен.

Целевая программа в том виде, в котором она представлена на обсуждение, на наш взгляд, не предполагает ее реализацию в полном объеме.

- То есть для отчетности по этой программе достаточно показателя по производству.

- Наша задача – организовывать эффективное, экономически оправданное производство, а не получить деньги по программе поддержки. Заявленные программой цели – увеличение статистики производства на берегу, повышение уровня зарплаты, наращивание количества рабочих мест и налогооблагаемой базы – это условия получения поддержки, поэтому если механизм их достижения не будет совпадать с понятием об экономически оправданном производстве, то поддержка будет не востребована, а ее цели не достигнуты. Покажите мне хотя бы одну из заявленных целей, достижение которой ставит под сомнение наличие показателя по реализации для береговой переработки. Уверен, что произошло недоразумение – калька с программы сельхозподдержки без учета специфики рыбопереработки на берегу в Приморском крае.

- Возвращаемся к разговору об интегрированных структурах в рыбной отрасли. Каковы их преимущества?

- Для достижения стабильного уровня рентабельности в рыбном бизнесе на всем жизненном цикле рыбопродукции как товара необходимо прогнозировать связи между всеми звеньями, участвующими в процессе. Только плановость позволяет развивать производство. Из-за непредсказуемости природы (погода, гидрология, миграция рыбы) – главного фактора, влияющего на рентабельность рыбного производства, – происходят огромные колебания цены на рыбопродукцию. Это приводит к разобщенности процессов, участвующих в продвижении рыбопродукции до конечного потребления. В силу специфики каждого из них происходит конфликт интересов, который характеризуется, мягко говоря, перегибами спекулятивного характера, зачастую на основе монопольного сговора. В реальности это может повлечь остановку продвижения товара и доведения его до потребителя и в конечном счете деградацию (замещение) сформировавшихся ранее товаропроводящих каналов. Все это ведет к неплановости рыбного товарооборота. Есть мнение, что у рыбаков две беды: рыбы очень мало и рыбы очень много. Оба этих явления приводят к потере плановости в работе рыболовецких предприятий. Когда происходит недолов, нет дополнительных неплановых издержек обращения. Можно перейти на другой объект, на третий – в общем, ситуация для профильных специалистов в организации промысла штатная. В случае с переловом и связанным с этим значительным падением цены оборот рыбопродукции прекращается, а спланировать издержки по хранению, перевалке, банковским кредитам, реализации находящейся на складах рыбопродукции, а главное, спрогнозировать кассовые разрывы в оборотных средствах практически невозможно. Когда поймано много рыбы, весь ее объем ложится на холодильники, идет снижение цены со стороны крупных торговых операторов и, наоборот, неоправданное увеличение тарифов транспортников, фрахтовых операторов, портовиков. Ущерб от подобной неплановости мы оцениваем не меньше, чем рыночную стоимость биоресурса. Переход на плановую работу – главная причина, заставившая нас выстроить горизонтально интегрированную структуру. Таким образом, по всему жизненному циклу рыбопродукции – от биоресурса до конечного потребителя, включая основные виды переработки, – мы обеспечиваем плавные переходы без спекулятивной составляющей, неизбежно характеризующей рынок рыбопродукции. Чтобы стабильно работать, мы не должны зависеть от спекулятивной лихорадки, искусственно созданной в результате конфликтов интересов смежных процессов.

Еще об одном преимуществе я уже говорил – это достоверность прогноза в ценообразовании на крайне нестабильном рынке рыбопродукции. Каждый из профильных бизнесов в цепочке жизни рыбопродукции позволяет видеть изнанку смежных процессов, достичь понимания структуры их себестоимости, цикличности, внутренней экономики, специфики государственного регулирования, что позволяет более надежно прогнозировать ценообразование на рынке. Насколько эти преимущества весомы, можно судить по результатам нашей деятельности по береговой переработке в Приморском крае. Рассматривать нашу структуру только как консервный завод – невозможно и неправильно, хотя мы являемся лидером по объемам производства в этом секторе. Это основные плюсы подобных структур, и для меня они очевидны.

- Что можно сказать о модели управления интегрированной структурой?

- В основу модели заложен процессный подход. Четко выстроена система взаимодействия между процессами и обратная связь. Однако, конечно, есть свои проблемы. Специфика всех звеньев имеет разную цикличность, разную методику управления, по-разному организованную информационную среду, существуют различные требования к специалистам и их мотивации – все это необходимо учитывать. Сложности заключаются именно в организации управления подобными структурами. Добиться того, чтобы все звенья работали слаженно – непростая задача.

- Вероятно, эта цель достигается благодаря слаженной работе команды?

- Да, естественно. У нас сформирована группа единомышленников, хорошо понимающих друг друга.

- Это профессиональные управленцы?

- Управленцы, экономисты, финансисты, психологи, информационщики. У нас достаточно большой и разнообразный кадровый потенциал. В силу того, что я учился в Москве и поддерживаю отношения со своими однокурсниками, есть возможность обращаться к людям, которые в тех или иных отраслях добились результатов, и привлекать их для консультирования либо проектной работы, для организации работы отдельных направлений, иногда просто для обучения, иногда для более плотного сотрудничества, для совместной деятельности. Это дает некоторое преимущество при решении управленческих задач.

Выстроенная система стандартного управленческого администрирования бизнес-процессов позволяет нам работать на любом рынке, не сталкиваясь с серьезными проблемами.

- Отсутствие конкуренции свидетельствует о слабой насыщенности рынка рыбопродукции?

- Это не связанные между собой понятия. Конкуренция может быть и в условиях дефицита. Более важен вопрос товаропроводящих каналов рыбопродукции, которые не сформированы и практически отсутствуют. Именно это наряду с уже озвученными ранее факторами способствует большим перепадам цен в случае переловов, о которых я упоминал выше. Маркетинговая теория говорит о том, что острые скачки цен возникают при отсутствии нормальной конкуренции, либо в результате административных барьеров, либо являются следствием неразвитости товаропроводящих каналов. В нашем случае налицо все эти три фактора. Например, рефперевозки на Запад осуществляются с положительной рентабельностью максимум 3-4 месяца в году. В остальное время они либо останавливаются (как в случае с ОАО «Рефсервис»), либо работают с нулевой (иногда минусовой) операционной рентабельностью. Для того чтобы компенсировать эти издержки, экономические законы заставляют перевозчиков организованно взвинчивать цену на услуги перевозки – формировать сговоры либо прибегать к административному ресурсу ограничения конкуренции. В нормальной конкурентной среде все эти проблемы регулируются сами собой.

Отсутствие конкуренции приводит к тому, что в некоторых регионах, по моим оценкам, до 80% потенциальной емкости рынка рыбопродукции остается незаполненной. Не потому, что рыбы нет. А потому, что она не дошла до нужного места, где может быть экспонирована покупателю. Небывалый улов лосося прошлого года очевидно показал, что возможность увеличения спроса (эластичность) при определенных мерах стимулирования достигает 300%. Говоря упрощенно, покупатель и купил бы рыбу, но кто бы ему ее продал.

Пока же условия таковы, что на финансовых рынках сформировалось устойчивое мнение о рыбном бизнесе и рынке рыбопродукции как о непредсказуемом, не подлежащем прогнозу. Усугубляют ситуацию контролирующие органы, которые допускают перегибы и манипуляции в интересах отдельных хозяйствующих субъектов, а некачественная и невнимательная работа законодателей способствует этому. Если говорить кратко, то рыбный бизнес – это бизнес хлопотный, капиталоемкий и рискованный, крайне требовательный к качеству принимаемых решений в ежедневном режиме. Отсюда вывод: есть более стабильные, более понятные и более предсказуемые рынки, где доходность более прогнозируема, а надежность инвестиций акционеров застрахована. О каких масштабных инвестициях в отрасль может идти речь, когда акционер может полностью лишиться большей части активов предприятия из-за ошибки штурмана одного из своих судов! Я имею в виду нарушения правил рыболовства, которые могут привести к расторжению договора пользования ВБР. Именно поэтому рынок рыбопродукции выглядит менее привлекательным для портфельного инвестора, который не может себе позволить «играть в рулетку».

- Получается, что нужна не столько реклама рыбопродукции, сколько реклама самой отрасли для бизнеса и, разумеется, приемлемые условия для этого самого бизнеса, который смог бы наладить отсутствующие сейчас товаропроводящие каналы, о которых Вы говорили.

- С моей точки зрения, то, что делает глава Росрыболовства Андрей Крайний в плане популяризации рыбопродукции среди населения России, эффективно и очень благотворно сказывается на отношении к рыбным товарам и рыбному бизнесу. Предпринятые меры, в сочетании с личной харизмой, привели к успешному результату. Но, к сожалению, это не системные меры.

Считая себя цивилизованным человеком, к тому же занимаясь пищевым производством и пройдя в свое время серьезный курс товароведения продовольственных товаров, стараюсь следить за тем, что я ем, и понимаю, что единственный продукт, который на сегодняшний день генетически безопасен – это рыба и морепродукты. Я не сомневаюсь, что выбор цивилизации – исключительно за белком из моря, причем скорее всего это северные, преимущественно дальневосточные моря. В сложившихся экономических условиях без использования современных методик генной инженерии и пищевой химии массовое производство продуктов питания экономически невозможно. По мере роста информированности населения и развития цивилизации объем потребления рыбы будет только расти. Это подтверждается статистикой цивилизованных стран.

- Вы как производитель рыбопродукции ощущаете этот рост?

- Я уверен, что рынок рыбопродукции как в мире, так и в России -заведомо дефицитный. Вопросы ограниченности сбыта – это локальные проблемы неразвитости рынка, о которых я упоминал. В подтверждение могу привести всем известный пример огромного роста популярности в мире и в России японской кухни. Десять лет назад в России никто о ней не знал, а недавно ограничили вылов тунца в Мировом океане. Тунец весь съели, а это – основной объект японской кухни. Что там такого, что она завоевала весь мир? Это рыба и морепродукты, ведь в основе японской кухни – просто сырая экологически чистая рыба. То есть этот осознанный выбор делает любой цивилизованный человек после того, как попробует и сравнит, если получит такую возможность от производителей.

Ведь чем сейчас заполнены полки продовольственных магазинов? В основном это продукция, которая на молекулярном уровне представляет из себя синтетический или полусинтетический продукт. Запах, цвет, вкус, плотность, срок годности – все это моделируется достаточно доступной и дешевой пищевой химией. Основу же питания – белок – уже давно получают на основе применения технологий генной инженерии.

- Остаются еще мясные ряды на так называемых колхозных рынках.

- Не надо обольщаться. Законы рынка говорят о том, что по мере роста нормы прибыли зачастую стирается грань разумного и допустимого. Мне известны примеры, когда технологии фермеров по товарному животноводству и выращиванию поголовья для нужд своей семьи отличаются друг от друга как небо и земля. Если существуют технологии, позволяющие выращивать свиней быстрее в несколько раз, то их обязательно используют в товарном животноводстве – это в несколько раз больше прибыли за тот же период времени.

В нашем секторе существуют технологии, при которых консервированная печень минтая делается на основе соевого протеина, именно по этой причине мы не производим ее на берегу – нормально этот продукт можно сделать только в море. Также может обогащаться искусственным протеином рыбная мука. Есть ряд пищевых предприятий, использующих в производстве химические соединения, последствия которых еще не изучены. Законы рынка заставляют производителей их применять. Питать иллюзии, что кто-то из моральных соображений этого делать не будет – ошибка. Я очень хорошо понимаю, какие неограниченные возможности для извлечения прибыли в пищевом производстве это сулит, но мы стараемся к таким методикам не прибегать, а использовать другие конкурентные преимущества, хотя такой выбор мало кто может себе позволить.

Эффективно контролировать это при существующем уровне коррупции также невозможно. Но даже если исключить фактор коррупции, все равно контролирующие органы не смогут эффективно противостоять всему мировому разнообразию современных пищевых технологий.

Выбор разумного человека – дикая рыба дальневосточных морей как единственный массовый источник гарантированно чистого пищевого сырья.

Говоря о качестве рыбной продукции, хотелось бы выделить новый негативный фактор в узком секторе рыбной консервации – рынок на грани перехода к другому явлению по обману потребителя – недовложению (недовес продукта в потребительской таре). Это случалось всегда, но последнее время стало приобретать массовый характер. Конкурировать с подобными производителями невозможно.

- Чистота и безопасность продукта – это сильное конкурентное преимущество. А что можно сказать о перспективах группы ваших компаний? Есть ли у вас программа развития?

- У нас есть ряд идей, которые мы проработали и готовы реализовать. Они должны качественно изменить береговую переработку и сформировать новый уровень потребления рыбы. Планируем освоить новые виды и способы промысла. И главное, будем совершенствовать свою горизонтально интегрированную функционально-управленческую структуру.

Основа для этого – изучение опыта советской рыбной промышленности. Я четко понял, что в большинстве базовых областей организации рыбного бизнеса мы знаем в десять раз меньше, чем советские управленцы рыбной промышленности.

Елена ФИЛАТОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Январь 2011 г.