Масштабы добычи углеводородного сырья на шельфе российских дальневосточных морей неуклонно растут. А значит в традиционную вотчину рыбаков, где добывается 2/3 нашей рыбы, приходят нефтяники. Для удаленных от Центральной России и, как правило, депрессивных регионов это может стать мощным стимулом дальнейшего экономического и социального развития. В то же время, в отличие от традиционного рыбопромышленного сектора, нефтедобыча обеспечивает рабочими местами сравнительно небольшую часть населения. Более того, как невозобновляемый ресурс «черное золото» рано или поздно закончится, рыба же при рациональном использовании будет кормить побережье из года в год. Только вот будет ли? Ведь воздействие, которому подвергнутся крайне уязвимые морские экосистемы той же Западной Камчатки или побережья Сахалина, может оказаться роковым для важнейших промысловых видов.

С другой стороны, в мире есть немало стран, где нефтяникам и рыбакам, несмотря на полярные интересы, вроде бы удается вполне мирное сосуществование, где нефтедоллары или нефтеевро поднимают уровень благосостояния граждан, а бдительное государство наравне с международными экологическими организациями отслеживает ситуацию в районах шельфовых работ. В качестве образцового примера чаще всего приводят ведущего европейского экспортера рыбопродукции – Норвегию. Однако этим летом кампания, развернутая норвежскими СМИ по поводу разведочных работ в одном из важнейших рыбоохранных районов – у Лофотенских островов, заставила усомниться в безоблачности отношений нефте- и рыбодобывающего секторов страны. С просьбой прокомментировать ситуацию корреспондент РИА Fishnews.ru обратился к представителю Норвежского союза прибрежного рыболовства (NCFU) Арне Кристофферсену.

– Г-н Кристофферсен, в свете событий нынешнего лета напрашивается вопрос о реальных взаимоотношениях двух ключевых отраслей норвежской экономики.

– Говоря об опыте взаимодействия между рыболовством и нефтедобычей Норвегии, должен отметить, что обе отрасли сосуществуют в наших водах в течение примерно 40 лет. На первый взгляд особых конфликтов не происходило и, по мнению властей, все так и остается. Однако на деле все не так просто. Многолетние наблюдения показывают, что снижаются рыбные запасы, а следовательно, и уловы, и причина этого не только в переловах. Пока неизвестно, какое влияние оказывает добыча нефти в Северном море на рыбные ресурсы района, однако, по некоторым данным, химикаты, используемые нефтедобывающей индустрией, приводят к генетическими изменениям и делают рыбу бесплодной. Вследствие буровых и сейсмических разведочных работ рыбные косяки покидают традиционные места нереста. Проигрывает рыболовство нефтедобывающему сектору и в борьбе за квалифицированные кадры, рабочую силу. Но самое главное, рыбаки чувствуют, что утрачивают позиции в спорных вопросах, связанных с использованием морских акваторий.

– Что именно не устраивает рыбаков в нынешней политике норвежских властей?

– Конечно, мы понимаем, что нефть – это самая первая статья дохода, главный источник пополнения бюджета государства. Для Норвегии она очень важна. И в общем мы не собираемся требовать прекращения ее добычи. Но мы также надеемся на взаимодействие и принципиальное соблюдение наших интересов. Все, что хотят сегодня рыбаки: это защитить от нефтяного загрязнения некоторые места воспроизводства и обитания рыб, важнейшие промысловые районы. По этому поводу мы и пытаемся договориться.

– Несмотря на то, что нефтяная отрасль куда более доходна, именно рыболовство обеспечивает работой население побережья, в том числе небольших поселков и деревень.

– Действительно, для многих прибрежных поселков это вопрос жизни и смерти. Норвежское побережье имеет большую протяженность, много фьордов, и практически везде есть рыбацкие поселения и мелкие рыбоперерабатывающие предприятия. Опять же всегда есть риск экологического загрязнения. Обширное нефтяное загрязнение вследствие аварии неподалеку от берега в период нереста или в штормовую погоду может стать катастрофой для населения побережья. Причем экономические последствия в десятки и сотни раз перекроют ущерб, нанесенный природе.

– Чем вызвано такое возмущение рыбаков разведочными работами в районе Лофотенского архипелага в этом году?

– Дело в том, что два года назад, в 2006 году, норвежскими властями был принят план управления для Баренцева моря. Он предусматривает комплексное развитие морских акваторий и до 2010 года запрещает бурение в зонах воспроизводства водных биоресурсов. Тем не менее, в этом году властями было принято решение разрешить проведение сейсморазведочных работ с мая по сентябрь 2008 г. в районах, где ведется рыбный промысел.

Ввиду акустических исследований примерно половина рыбопромыслового района для прибрежной добычи черного палтуса была закрыта буквально за несколько дней до начала путины. Это очень сильно ударило по рыбакам, многим из которых пришлось отказаться от лова палтуса в этом году. Кроме того, после открытия района исследований уловы оказались гораздо ниже нормы.

– Собирается ли норвежское правительство как-то возместить этот ущерб? И предусмотрены ли в таких случаях компенсации рыбакам по закону?

– Да, такая программа компенсаций существует и уже довольно длительное время – с 1986 года. Однако вследствие того, что процедура, включая сбор и подачу документов, крайне сложная, на начало сентября только одно рыболовное судно – один судовладелец – добились компенсации. Поэтому пока вопрос о возмещении убытков остается открытым.

– Есть ли надежда, что план управления по Баренцеву морю продолжит существование и после 2010 года?

– Ожидается, что в 2010 г. план управления по Баренцеву морю будет пересмотрен. Правительство должно принять окончательное решение, будут они разрешать там бурить или нет. Надо сказать, существует такое распространенное мнение, что нефтяная промышленность пользуется поддержкой всего населения Норвегии. Но ведь на самом деле поступающие большие деньги в основном оседают в крупных городах. До поселков, разбросанных по всему побережью, они просто не доходят. А их население как раз кормится в основном морем, рыбным промыслом. Поэтому, несмотря на сильное нефтяное лобби, надежда на сохранение «свободных от нефти» зон остается, и мы, разумеется, будем бороться.

– Применительно к российским условиям напрашивается параллель с Западной Камчаткой, где основной доход пока дает рыба, но в ближайшем будущем начнется активное освоение шельфа. Что вы можете посоветовать своим дальневосточным коллегам?

– Я бы посоветовал, прежде всего, объединяться. Необходимо, чтобы союзы рыбаков выступали единым фронтом, чтобы не просто раздавались отдельные голоса, а говорили объединения и ассоциации рыбаков. Только тогда их голос будет услышан и правительством, и политиками, и нефтяниками. Сегодня, благодаря тому, что экологические проблемы у всех на слуху, у жителей Камчатки есть хороший шанс добиться того, что они хотят защитить.

Для справки: Норвежский союз прибрежного рыболовства (Norges Kystiskarlag) основан в 1998 году. В его составе около 1000 членов – рыбаков, ведущих промысел по всему норвежскому побережью, большинство из которых владеет судами длиной менее 15 м, а некоторым принадлежат суда длиной до 21 м. Национальная штаб-квартира Союза находится на Лофотенских островах, ее филиал расположен в Северной Норвегии.

Анна Лим, РИА Fishnews.ru

Редакция благодарит руководителя морской программы WWF России Константина Згуровского за помощь в организации интервью.