По мнению руководителя Государственного комитета по рыболовству Андрея Крайнего, нелегальный рынок осетровых в России, включая и «черный» рынок черной икры исчисляется астрономической цифрой в 25-26 миллиардов рублей. Колоссальные прибыли браконьеров поставили под угрозу исчезновения и ценный вид рыбы, и брэнд «Русская икра».

- Андрей Анатольевич, а каковы объемы производства икры в России?

- В стране официально производится в год только 9 тонн икры осетровых пород. Это рыба, которая помнит динозавров, реликтовая рыба. Браконьерство привело к тому, что она исчезает. И поэтому были приняты поправки в закон и Постановление правительства № 367 от 31 мая 2007 года, и теперь, как вы знаете, конфискованную икру нельзя продавать, ее надо уничтожать. И не только икру осетровых, кстати сказать, крабов тоже, гребешок и так далее по списку. И видно уже невооруженным глазом, что браконьерской икры в продаже стало значительно меньше. А ведь она продавалась раньше десятками тонн под одну справочку о конфискате, так вот ее становится все меньше и меньше. И это самый действенный метод борьбы с браконьерством. Безусловно, надо бороться с браконьерами на реке, надо бороться с браконьерами на Каспии, но если мы не перекрываем для них рынок сбыта, то понятно, что так или иначе осетры будут уничтожаться и далее, икра будет привозиться в Москву.

- Торгуют же на каждом рынке из-под полы.

- Ну, если помните, ею торговали совершенно открыто, а сегодня – из-под полы. Завтра, я полагаю, и этих торговцев будет становиться все меньше и меньше. Конечно, это уже не наша работа, это работа правоохранительных органов, но, тем не менее, нелегальной икры становится меньше.

- Жалко уничтожать…

- Согласен с вами, но пока другого пути нет, система реализации конфиската себя не оправдала, а породила преступный синдикат. Ранее конфискованную икру передавали Российскому фонду федерального имущества, а тот, в свою очередь, реализовывал ее через так называемые уполномоченные фирмы. Это привело к тому, что образовалась коррупционная цепь. То есть браконьеры, не дожидаясь пока их поймают, приходили в органы правопорядка, честно заявляли о том, что у них есть браконьерская икра. Органы правопорядка выписывали соответствующую справку, дальше все оформлялось в РФФИ и через уполномоченную фирму. Четыре структуры – и все при деле! И под эту справку, где написано «100 кг конфискованной икры», проходили тонны, а может быть, и десятки тонн! К сожалению, такой контроль оказался не эффективен. Поэтому было принято решение об уничтожении. Да, это болезненное решение, но оно носит временный характер.

- То есть государство хочет монополизировать рынок икры, как и рынок водки.

- Я бы не стал сравнивать водку и икру. Водку достаточно легко и быстро произвести, это технологически просто и этим занята масса предприятий. Икра – это абсолютно уникальный продукт, не имеющий биологических аналогов, то есть, нет ничего подобного на Земле, что совпадало бы по ценности с составом черной икры. И рыба, из которой добывается икра, как я уже говорил, – реликтовая рыба. Это рыба, которая живет на Земле значительно дольше, чем человек, и растет она медленно. Осетровые, в зависимости от вида, достигают половозрелости, в среднем, в восьмилетнем возрасте. То есть 8 лет должно пройти, прежде чем самка вырастет и будет способна дать икру. Поэтому когда уничтожают осетровых, их лишают будущего, а наших детей, внуков лишают возможности увидеть эту икру не на картинках, а в магазине. Это редкий продукт, эксклюзивный, его никогда не будет много, его не может быть много по определению, но если мы сейчас не предпримем решительные меры, то завтра будем друг другу только рассказывать о том, что такое черная икра.

Сегодня понятно, что без заводов по воспроизводству осетров мы ситуацию не решим. От 85 до 90% запасов осетровых в России приходится на Волго-Каспийский бассейн. В свое время в СССР на этом бассейне построил каскад гидроэлектростанций, и осетр, который раньше мог доходить по реке до Нижнего Новгорода, выбирая место, где ему отнереститься, сегодня лишен такой возможности. То есть вместо 3 тысяч км у него остается 250-300 км, куда он может зайти из Каспийского моря для нереста. Кроме того, государство 15 лет не занималось рыбохозяйственной мелиорацией, то есть не чистились малые несудоходные реки, не выкашивалась трава, которая растет на дне и мешает осетрам. К этим проблемам прибавилось еще и браконьерство. И политическая ситуация изменилась на Каспии: если во времена СССР о сохранении осетровых нам надо было вести диалог только с Ираном, то теперь прибавились государства СНГ – Азербайджан, Казахстан и Туркмения. Очень тяжело стало договариваться. Каждая из сторон претендует на свои какие-то особенные права. Исходя из этого, проблема браконьерства на Каспии приобрела многонациональный характер. Браконьерством занимаются рыбаки и Азербайджана, и Казахстана. Пожалуй, только Иран из всех государств Каспийского региона решает эту проблему радикально: за браконьерство полагается смертная казнь.

Мы будем бороться с этим злом своими методами в соответствии с российскими законами и будем создавать заводы по воспроизводству осетра, наращивая количество выпуска мальков. Будем по-прежнему контролировать реки и Каспий и совершенствовать экономические методы борьбы с браконьерством. Вся продукция из осетровых должна находиться под жесточайшим государственным надзором и реализовываться только в специальных магазинах. Осетровой икрой нельзя торговать на базаре. Никто же не торгует на базаре бриллиантами, даже в голову никому такое не приходит. А икра – это не менее ценный товар, а, может быть, даже более ценный.

И самое главное: люди, покупающие икру на «черном рынке», должны понимать, что, во-первых, они сильно рискуют своим здоровьем. Потому что неизвестно, в каких условиях эта икра готовилась. Ведь икра – это малосольный продукт, и отравление может быть довольно тяжелым, со смертельным исходом. Во-вторых, человек должен понимать, что пользуясь услугами браконьеров, по сути поддерживая их, он лишает осетра права на жизнь и уничтожает то, чем гордятся россияне – национального достояния. Ведь это такой же русский национальный брэнд, как «Пушкин», «Кремль», «Русская Матрешка», «Балалайка», «Водка». Мы гордимся тем, что у нас есть и такой брэнд, как «Русская икра», поэтому надо сделать все возможное, чтобы само словосочетание не исчезло.

- Вы считаете, что национальное самосознание наших граждан настолько высоко, что заставит их отказаться от черной икры? Сейчас в моде иное самосознание…

- Я считаю, что в России достаточно людей, у которых основополагающие принципы не зависят от моды. И я считаю, что они должны отказаться от браконьерской икры. Они смогут покупать легальную икру в государственных магазинах или в магазинах, которые находятся под государственным контролем. Причем, я хочу еще раз подчеркнуть, что эта мера – временная. Мы должны восстановить популяцию осетра. По нашим расчетам, на это уйдет 10-12 лет.

В конце концов, если уж вам так захотелось икры, то купите банку иранской. Сегодня Иран – мировой лидер по продаже икры. Кстати сказать, в том числе и потому, что там приняли драконовские меры борьбы с браконьерством. Я не сторонник таких методов, однако эта жесточайшая борьба на уничтожение браконьеров привела к тому, что сегодня Иран производит 54% от общемирового объема черной икры.

Эдуард КЛИМОВ, Fishnews.ru